Антуан д'Эстет - Flamma

«Хм…”, — подумал Люциус, проходя в образовавшийся в толпе проход и попутно наблюдая на проплывающих мимо лицах опаску, — «оказывается и у дурной славы есть свои плюсы».

***

Архидьякон вошел в комнату, напоминавшую скорее очень просторный и весьма кокетливо обставленный будуар, чем гостиную и, повинуясь приветливому жесту миссис Палмер, опустился на предложенный ему мягкий пуф.

— Фи, господин Флам, — с улыбкой помахивая перед лицом веером, приветствовала священника хозяйка. — Мне доложили об архидьяконе, а от вас веет больше серой, нежели ладаном. Я требую объяснений.

Люциус усмехнулся; собираясь к миссис Палмер, он не знал, как после всех этих слухов будет ею принят, но, судя уже по первым словам Барбары и тем, чисто женским, ужимкам, которые эти слова сопровождали, становилось ясно: она, будучи в курсе всех сплетен об архидьяконе, тем не менее, рада его визиту.

— Скорее дымом, миледи, — поправил Люциус, стараясь отвечать в тон миссис Палмер, дабы не испортить столь благоприятного начала. — И это от того, что на улицах Лондона больше костров, нежели кадильниц.

И фаворитка Карла II по достоинству оценила ответ архидьякона.

— Уж не злых ли духов отгоняют таким образом суеверные горожане, — с лукавой улыбкой заметила Палмер. — Ведь поговаривают о каких-то… — она сделала в воздухе выразительный жест кистью руки, как бы смущаясь повторить слышанную ранее глупость, — …падших ангелах.

Люциус заставил себя посмеяться этой шутке, хоть и был несколько напряжен свежестью дошедших сюда слухов.

— Вы очень остроумны, миледи, — похвалил он благодарно кивнувшую миссис Палмер и поспешил перевести тему разговора поближе к цели своего визита. — Но вижу, до меня здесь побывал герцог Бэкингем.

— А вы — чересчур проницательны, — любезностью на любезность ответила Барбара. — Герцог действительно был у меня, и вы разминулись с ним едва ли больше чем на четверть часа.

— А куда его светлость направился?

— Не знаю, — просто, словно теряя интерес, проговорила миссис Палмер. — Да и к чему он вам?

Глаза Люциуса сверкнули недобрым огнем.

— Хочется… прояснить с ним один вопрос, — уклончиво ответил он.

— И все-таки вы приехали ко мне не для того, чтобы разговаривать о герцоге, — убежденно сказала Барбара. — Сознайтесь, вас что-то беспокоит. — И, устремив на архидьякона игриво-любопытствующий взгляд, добавила: — Женщина?!.. Может быть две?..

Люциус на мгновение замялся, но, не узнав ничего толком о Бэкингеме, решил хотя бы упрочить дружбу с фавориткой короля, беседой на интересные ей темы. К тому же в свете последних событий ему было, что рассказать; да и услышанное могло оказаться для него небесполезным.

— Вы упрекнули меня в излишней проницательности, миледи, — задумчиво проговорил он. — А сами грешите этим, пожалуй, побольше моего.

— Так значит я права?! — подалась чуть вперед миссис Палмер.

Архидьякон кивнул.

— Да. Не так давно в моей жизни появились две женщины, — начал он; и Барбара, предвкушая интересный рассказ, довольно откинулась в своем кресле. Люциус продолжал: — Одна из них влюблена в меня, но…

И священник, немного смущаясь, поведал фаворитке короля историю Жанны Обклэр. Миссис Палмер очень порадовалась тому, что узнала продолжение начатого еще в Уайтхолле рассказа, но тем с большим нетерпением ожидала она чего-то нового.

— А что же другая? — спросила она, когда история Жанны была, по ее мнению, закончена. — Кто она?

— Другая?.. — вновь замялся Люциус: почему-то говорить о Маргарите ему было гораздо сложнее. — Это рыжеволосая девушка, имя которой вы назвали мне на вечере в Уайтхолле — Маргарита. И… надо в этом сознаться, иногда я ловлю себя на том, что испытываю перед нею страх.

Миссис Палмер несколько удивилась.

— Маргарита?.. — повторила она, словно стараясь припомнить. — Нет, среди моего окружения нет девушки с таким именем. Во всяком случае, рыжей. Но помилуйте, вы сказали «страх»?!

Люциус, которого неприятно кольнуло необъяснимое незнание Барбарой Маргариты, в подтверждение сказанному опустил голову.

— О-о, разве можно бояться женщины, — засмеялась миссис Палмер. — Перед ней можно трепетать, рядом с ней можно испытывать робость, возле нее можно почувствовать приятную слабость, но… — она ехидно улыбнулась, — все это уже ближе к любви, ваше преподобие.

Люциус едва приметно вздрогнул, но от неизбежного под внимательным взглядом Барбары смущения его спас раздавшийся за дверью шум. Казалось, будто десятки стоявших в коридоре людей в единовременном поклоне шаркнули ногами по паркету. Впрочем, так оно, наверное, и было, потому как через минуту, в гостиную миссис Палмер вошел король.