Эллен Грин - Лабиринты веры

Прежде чем залезать в ванну, он смыл грязь и кровь с рук, однако сейчас вода все равно окрасилась в цвет слабого чая. Ну и пусть. Он намылил тело, потом вытянул ноги и откинулся на бортик, наблюдая, как из крана льется обжигающе горячая вода.

Ава боролась с ними обоими до самого конца. Это стало неожиданностью. Но Мари помогала ему, как и обещала. Очевидно, заманить ее в машину не составило труда. И когда девчонка сообразила, что Мари едет за старым «Лебароном», было уже поздно. Бледная, тощая, явно больная, она верила, что Мари поддержит ее. До чего же было приятно смотреть на то, как эта вера таяла… Он ждал этого почти двадцать лет. До самого конца, до последней секунды, она задавала вопросы. «Назови имя», – требовала она. Как будто это что-то изменило бы. «Только имя. Я больше ни о чем не прошу». Вот тогда он и ударил ее. Только она не замолчала. «Откуда я взялась? Кто я? Назови имя. Я знаю, что ты знаешь. Ты был там с Россом. Я помню».

При упоминании имени отца вмешалась Мари. Она терзалась, сначала умоляла прекратить, а потом сама же с ней и покончила, сдавив своими изящными ручками горло девчонки и тем самым помешав ей засыпать их вопросами. Ава обмякла, ее глаза закатились, веки опустились до половины. Он несколько раз пнул ее в спину и один раз в голову, чтобы убедиться, что она не притворяется. «Все было бы гораздо проще, если б мы сделали это, когда ей было три». Таковы были его прощальные слова к Мари после того, как они бросили машину с телом в Пайн-Барренс.

«Держи свое слово и завтра же уезжай из города. У нас с тобой больше нет поводов для встреч». И Мари пошла прочь, не оглядываясь.

Он сделал воду погорячее, наслаждаясь тем, как тепло окутывает тело. Затем закрыл глаза и погрузился в дрему. Насилие вызвало у него тошноту, и его вырвало; правда, он успел спрятаться за деревом, чтобы Мари не видела его слабость. Подпитанное ожесточением избиение и удушение девчонки перенесло его в другое время, когда сам он был не преступником, а жертвой. И происходило это там, куда он никогда бы не захотел вернуться…

В его ушах зазвучал голос отца Каллахана.

«Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. Первое послание к коринфянам, глава тринадцатая, стих одиннадцатый».

Это было не воспоминание о голосе, звучал сам голос. Он резко сел; вода всколыхнулась и перелилась через край на пол.

«Так оставь все это младенческое. Тебе уже одиннадцать. Иди сюда. Быстро. Хватит вести себя как младенец. Если заплачешь, я скажу твоим родителям. А если нет, ну я поведу тебя в кино. Как тебе такое?»

Его передернуло, и он зажал ладонями уши, затряс головой. Перед ним возник сам отец Каллахан, не только его голос. Маленький – однажды, когда отец Каллахан стоял рядом с его отцом, он на глаз прикинул, что священник ниже ростом на целый фут, – с негромким голосом, с близко посаженными глазками, взгляд которых разбегался, отчего было трудно определить, куда он смотрит. Спокойный. Высокомерный. Жестокий. Умеющий манипулировать людьми. Склонный к интригам.

– Иди сюда. – Отец Каллахан протянул к нему руку. – Итак, в прошлый раз мы говорили о твоем плаче. Я всегда буду заботиться о тебе. Тебе всегда найдется место в моей душе. И ты это знаешь. – Он ощутил, как руки обнимают его, и на мгновение почувствовал, что его любят, защищают и оберегают.

Он всегда переживал и испытывал странную зависть от того, что Росс был любимчиком отца Каллахана. Росс, темноволосый, красивый, был слишком высок для своего возраста. Отца Каллахана тянуло к нему. Новая бейсбольная ловушка к началу учебного года. Билеты в кино, попкорн и газировка на весь сеанс. Походы на матчи «Филлиз» [14] «Филадельфия Филлиз» – профессиональный бейсбольный клуб, выступающий в Главной бейсбольной лиге. . Мороженое. Бесплатный проездной. Все это доставалось Россу. И родители Росса просто обожали отца Каллахана. Его приглашали на семейные ужины по нескольку раз в месяц. Все мальчишки дразнили Росса из-за этого. Из-за ужинов в обществе отца Каллахана. «Чем тебя потчуют, когда он приходит? Вином с печеньем?» Они знали, что Каллахан готовит Росса в священники. Разговоры о семинарии, о высшем образовании, о стажировке заставляли родителей Росса еще сильнее пыжиться от гордости. Они просто не знали, до каких пределов распространяется эта подготовка.

Лужайку перед церковью накрывала тень, поэтому она выглядела уныло. Он с Лойялом сидел на траве и разглядывал бейсбольные карточки. Росс с отцом Каллаханом был в доме священника.