Кортни Коул - Ноктэ

Нерешительно прокручиваю результаты.

Похоже, его семья, или вернее, его приёмная семья, в Англии очень богата. Она принадлежит к потомственной денежной аристократии, и все Сэвиджи [22] Сэвидж (англ. «savage») переводится как «жестокий», «злой». (это их фамилия) поступают в Кембриджский университет. Деэр сам там учился и окончил в прошлом году.

Здесь куча его фотографий… с различных вечеринок, с разными женщинами под ручку с ним. Статьи называют его разочарованием для главы семейства Сэвиджей из-за своего распущенного поведения, неспособности остепениться, отказа подчиняться правилам. А размах его вечеринок сравним с вечеринками принца Гарри.

Это что, шутка?

Из какой же он семьи, если сайты со светской хроникой настолько заинтересованы им?

Он живёт в каком-то имении под названием «Уитли» со своей бабушкой.

Элеонор Сэвидж.

Вдова, у неё было двое детей — Лаура Сэвидж и Ричард Сэвидж Второй, оба покойные.

Ещё у неё трое внуков, но упомянут только один. Приёмный внук Адэр ДюБри.

Я рассматриваю фотографию Элеонор. Даже на фото её губы плотно сжаты в неодобрении, будто она всё время чем-то недовольна, и ей ничем нельзя угодить. Неудивительно, что Деэр её не любит. Неудивительно, что он самопровозглашённый изгой.

Я читаю статью с его интервью после того, как он с отличием окончил Кембридж. В нём Деэр сказал, что уезжает в Америку на какое-то время. Это было в начале года, осенью.

Так что получается, он был здесь с осени, и только сейчас, встретившись со мной, начал искать жильё?

Как странно.

Я снова просматриваю его фотографии. Деэр окружён пьяными женщинами, красивыми женщинами. Все с длинными загорелыми ногами и белокурыми волосами. На одной из них он обнимает девушку, держа бокал в руке и легкомысленно поднимая его в сторону камеры. Его глаза смотрят в объектив… чёрные, чёрные, чёрные, как ночь.

Чёрные, как всё, что я когда-либо видела.

Чернее моей печали.

Я сдерживаю слёзы, потому что уже скучаю по нему. Потому что отдала ему своё тело. Потому что не хочу, чтобы он фотографировался с какой-то блондинкой, потому что он мой . Потому что он что-то скрывает от меня, и я всё равно хочу его. Значит ли это, что я слабая?

Я подавляю крик и поднимаю телефон.

Быстро пишу ему сообщение, хотя до этого никогда не писала. Раньше у меня не было в этом нужды… он жил в тридцати метрах от моего дома. Но теперь он уехал.

Я скучаю по тебе. Даже если у тебя есть тайны.

Кладу телефон на стол и залезаю обратно в кровать.

Не знаю, как долго я сплю, знаю только, что, когда открываю глаза, снова рассвело. Финн сидит в моём кресле и с беспокойством наблюдает за мной. Он бледен, его тощие руку сцеплены на коленях.

— Тебе нужно поесть, — говорит он.

Я отворачиваюсь.

— Мне не хочется.

— Ты проспала два дня, — отмечает он. Это удивляет меня, но я не подаю виду. — Хотя бы попей.

Финн протягивает мне стакан воды. Я тянусь за ним, делаю два глотка, а затем ложусь обратно.

— Уходи, Финн.

Он изучает меня, его голубые глаза смотрят оценивающе.

— Знаешь, если ты пытаешься продемонстрировать папе, что он прав, то это верный способ, — замечает он. — Ты ведёшь себя как сумасшедшая… на лицо все признаки глубокой депрессии. Этого ты добиваешься?

— Надо быть сумасшедшим, чтобы знать, что такое сумасшествие, — бормочу я и чувствую себя виноватой, когда Финн вздрагивает. Меня пронзает боль раскаяния.

— Прости, — быстро говорю я. — Я не это имела в виду.

Он пожимает плечами, делая вид, что эти слова не причинили ему боль.

— Всё в порядке. Это всего лишь правда. Прямо сейчас ты ведёшь себя как сумасшедшая. Если папа ошибается, и тебе действительно будет лучше с Деэром, то вставай с постели и действуй. Покажи им, Калла.

Он грустно и с вызовом смотрит на меня, и в этот момент я ненавижу его за то, что он такой логичный.

За то, что он абсолютно прав.

— Я всё ещё чувствую усталость, — жалобно отвечаю я. Мне хочется остаться здесь, где не имеет значения, что я одинока. Где меня ничто не трогает. Ни смерть мамы, ни безумие Финна, и больше всего — отсутствие Деэра.

Финн качает головой.

— Я загляну к тебе позже.

Я смотрю ему вслед, а затем хватаю телефон.

Новых сообщений нет.

Деэр так и не ответил.

Я закрываю глаза.

— Вставай.

Открываю глаза, и снова темно.

Понятия не имею, как долго я пробыла в постели, но предполагаю, прошёл ещё день. Или двенадцать часов. Или двенадцать лет. Кто знает и кого это волнует?