Лили Сен-Жермен - Пугливая

— Не думай, что я дам тебе умереть, — постоянно твердила мне она. — Сколько прожила на жидкой диете моя прикованная к постели мать? Восемь лет?

Вот что меня напугало. Не умирать. Умереть легко. Нет, я всегда с ужасом думал о том, сколько ещё она собирается оставлять меня в живых.

— Расскажи мне, — настаивала Кэсси. — Расскажи мне, что произошло.

В руке она держала одну из картонных коробок из-под молока и, перевернув ее, стала разглядывать мою детскую фотографию.

— Зачем? — спросил я ее. — Почему это для тебя так важно?

— Потому что мне хочется понять, — ответила она. — И ты передо мной в долгу.

После, как мне показалось, целой вереницы недель на чердаке — а, скорее всего, так оно и было — я ей рассказал.

— Я пришел домой из школы, — глядя в потолок, начал я.

Мой голос был ровным, лишенным каких бы то ни было эмоций. Я почти тридцать лет повторял про себя эту историю, ожидая, когда найдётся человек, которому можно будет доверить свои тайны.

— Тебе было десять? — спросила она.

Я кивнул.

— Десять.

И я всё ей рассказал.

Это Рэй заманил меня в тот фургон. В фургон, который на мой десятый День рождения увезет меня к вратам смерти, к моему перевоплощению. С маленького дворика перед домом в Лоун Пайн, что в Калифорнии.

Мама послала меня к почтовому ящику. Она сказала, что моя бабушка отправила мне посылку, и мне нужно проверить, пришла ли она. На тропинке стоял Рэй. Я никогда его не спрашивал, что он делал на улице перед моим домом. Он просто там стоял. Мальчишка лет двенадцати, просовывающий в спицы своего велосипеда карточки, чтобы, когда он крутил педали, они издавали характерный звук.

Увидев меня, он замер.

— Эй, — произнес он и, бросив свой велосипед, направился ко мне. — Как тебя зовут?

Я ничего не ответил. Мама запрещала мне разговаривать с незнакомцами. Я подошел к почтовому ящику и с нетерпением его открыл. Бабушка всегда присылала мне самые затейливые подарки, и в мой День рождения они всегда волшебным образом появлялись у нас в почтовом ящике.

— Дэниел? — позвала из дома моя мать.

— Иду! — крикнул в ответ я, разочарованно закрыв пустой почтовый ящик.

Рэй пожал плечами.

— Ты чего-то ждешь?

— Посылку, — ответил я. — Она должна сегодня прийти.

— Ты Дэниел? — спросил Рэй.

— Да, — нехотя произнес я.

— Мой папа доставляет посылки! — обрадовался Рэй. — Пошли, его фургон припаркован прямо здесь!

Я нерешительно оглянулся на входную дверь. Мама никогда не разрешала мне покидать передний двор. Но фургон стоял совсем рядом. И в нём была посылка от бабушки. Мне страшно хотелось получить эту посылку.

— Да всё нормально, — произнёс Рэй и, не оглядываясь на меня, пошел к неприметному белому фургону. Открыв одну дверь, он шагнул в фургон и протянул мне свою руку.

— Видишь?

Я снова оглянулся на свой дом, что находился менее чем в пятнадцати метрах от меня.

— Может, мне лучше позвать маму, — сказал я.

— Конечно, раз ты малявка, — проговорил Рэй. — Но к тому времени, когда ты вернешься, мы можем уже уехать.

Я обиженно выпятил грудь.

— Я не малявка! Мне уже десять!

Я залез в фургон. Рэй закрыл за мной дверь. Там не было никаких посылок. Только какой-то мужчина, лицо которого я даже не разглядел, зато почувствовал острую боль в шее, когда он вколол мне что-то, от чего всё вокруг исчезло.

Я очнулся в сосновом ящике. Какая ирония. Я не знал, где я, и сколько прошло времени. Только помню, как мне было страшно. Помню, как звал маму.

Стивен Рэндольф.

Так его и звали. Мужчина, который меня увёз, оказался совершенно больным человеком. Человеком, который должен был всю жизнь провести в психиатрической больнице. У него были видения, и он слышал голоса, которые убедили его в том, что он — пророк Божий, а его работа — спасать детей всего мира, отправляя их на небеса.

Я считал, что все это полное дерьмо, но мне было всего десять лет. У меня не было над ним никакой власти. Никаких рычагов воздействия. Я делал то, что мне велели.

Мы с Рэем были Божьими последователями. Так говорил Стивен Рэндольф, когда избивал нас по вечерам. Когда мы плакали по своим матерям. Когда умоляли отпустить нас домой. Это ему не нравилось. Когда мы умоляли отпустить нас домой, он совал нас головами в ведро с ледяной водой.