Джеймс Кейн - Почтальон всегда звонит дважды [сборник litres]

Прошло около месяца, слушание дела было назначено на начало сентября. Все это время, раза по три-четыре на неделе, я встречался с Лолой. Я звонил ей домой, и мы ехали обедать, а потом просто катались. У нее была своя маленькая машина, но мы обычно ехали в моей. Я совершенно потерял голову. Возможно, свою роль сыграло и то, что я все время думал, как чудовищно поступил с ней и как ужасно будет, если она узнает. Но, наверное, дело не только в этом. Ее обаяние и прелесть, то, что нам было так легко и хорошо вместе, тоже сыграли свою роль. Я чувствовал, что счастлив с ней. И она тоже. Уверен. Я в таких вещах понимаю. И вот случилось это.

Мы сидели в машине на набережной, милях в трех от Санта-Моники, и смотрели, как восходит луна над океаном. Правда, глупо и романтично сидеть и смотреть, как восходит луна над Тихим океаном. Но тем не менее именно этим мы и занимались. Набережная в том месте проходит точно с востока на запад, и когда с левой стороны поднимается луна, это, доложу вам, зрелище. И вот, как только она поднялась из-за горизонта, Лола вложила свою руку в мою. Я легонько сжал ее пальцы, но она тут же выдернула руку:

– Я не должна так поступать.

– Почему?

– По многим причинам. Прежде всего это нечестно по отношению к тебе.

– Лично я не против.

– Я тебе нравлюсь, правда?

– Не то слово. Я от тебя без ума.

– Я тоже, Уолтер. Не знаю, что я без тебя делала бы, особенно последние недели. Только…

– Только что?

– Ты уверен, что хочешь знать? Не обидишься?

– Лучше уж знать, чем теряться в догадках.

– Все из-за Нино.

– Так.

– Мне кажется, он до сих пор очень много для меня значит и…

– Ты его видела?

– Нет.

– Тогда это пройдет. Давай я буду твоим врачом. Буду лечить тебя. И болезнь пройдет, гарантирую. Ты только дай мне немного времени, и я обещаю – все будет в порядке.

– Ты очень славный доктор. Только…

– Опять «только»?

– Я видела его. Нет, не думай, сейчас я говорю правду. Я с ним даже не говорила. Он не знает, что я его видела. Только…

– Ты прямо зациклилась на этих «только»!

– Уолтер.

Она волновалась все больше и очень старалась, чтоб я этого не заметил.

– Он этого не делал!

– Нет?

– Знаю, ты сейчас ужасно расстроишься, Уолтер. Но ничего не поделаешь. Ты имеешь право знать правду. Прошлой ночью я за ним следила. О, я и раньше следила за ним, много раз. Видно, совсем сошла с ума. Но только прошлой ночью мне впервые удалось подслушать, о чем они говорят. Они поехали в Лукаут, припарковались, и я тоже припарковалась неподалеку и шла за ними по пятам. О, как все ужасно! Он сказал, что влюбился в нее с первого взгляда, но понимал, что безнадежно, пока все не произошло. Но и это еще не конец. Они говорили о деньгах. Он потратил все, что ты ему дал, но так и не получил диплома. Только заплатил за диссертацию, а все остальное потратил на нее. И вот они обсуждали, где раздобыть еще денег. Ты слушаешь, Уолтер?

– Да.

– Если б они совершили это вместе, она должна была бы дать ему денег, ведь так?

– Да, наверное.

– Но они ни слова об этом не сказали. О том, что она собирается с ним поделиться. Сердце у меня так и застучало, когда я сообразила, что все это значит. А они все говорили и говорили. Наверное, целый час. О массе разных вещей. Но из того, что было сказано, я поняла – он здесь ни при чем, он вообще ничего не знает. Клянусь! Уолтер, ты понимаешь? Он здесь ни при чем!

Она так разволновалась, что пальцы ее впились в мою руку, как стальные. Я уже не слушал ее. Я понимал – за этим стоит что-то другое, другое, гораздо более важное, чем невиновность Нино.

– Я все же не понимаю, Лола. Я уже решил, ты отказалась от той идеи, ну что вообще кто-то был в чем-то виноват.

– Нет, не отказалась. Никогда не отказывалась. Да, одно время я старалась отбросить эту мысль. Но только потому, что думала: здесь замешан он. А это было бы слишком страшно. В глубине души я не могла поверить, что он мог. Но я должна была убедиться, должна была точно знать! А теперь, о нет, Уолтер, я вовсе не отказываюсь от этой мысли. Она убила отца, не знаю как. Но это точно. Я чувствую. И теперь я накажу ее. Да, накажу, чего бы мне это ни стоило!

– Как?

– Она ведь подала на вашу компанию в суд, так? У нее хватило наглости пойти на такое. Прекрасно! Скажи там, в вашей компании, пусть не беспокоятся. Я приду и буду на суде рядом с тобой, Уолтер. Я подскажу, о чем надо ее спрашивать. Я расскажу им.

– Погоди, Лола, погоди минутку.

– Я расскажу все, что им надо знать. А я знаю больше, куда больше, чем я тебе говорила, Уолтер. Пусть спросят ее об одном случае, когда я зашла к ней в спальню и вдруг увидела ее в какой-то идиотской красной накидке из шелка, похожей на саван. Лицо у нее было сплошь залеплено белой пудрой и раскрашено красной помадой, а в руках она держала кинжал, и кроила перед зеркалом страшные рожи, и… О да, я подскажу, пусть спросят ее об этом! И пусть еще спросят, почему за неделю до смерти папы она ездила на бульвар в магазин и приценивалась к черному платью. Она не подозревает, что я знаю. А я зашла в магазин ровно через пять минут после ее ухода. И продавщица как раз убирала платья. И еще сказала – вещи, конечно, замечательные, но только она не понимает, зачем сугубо траурные туалеты понадобились миссис Недлингер. Кстати, именно тогда я захотела, чтобы папа поехал в Пало-Альто. Хотела выяснить, что она затеяла, пока его не будет дома. Я им скажу.