Кэт Уинтерс - История ворона

Узнаваемый запах сырой земли.

Запах разрытой могилы с кладбища Шокко-Хилл.

Мое сердце, не успевшее еще успокоиться после встречи с Эльмирой, оглушительно колотится в груди.

Распрямляюсь со шляпой в руках. На фоне свинцовых облаков «Молдавия» превращается в бледную и хрупкую тень своего былого величия. Красные кирпичи становятся серыми. Прослойки цемента, удерживающие кирпичи вместе, зеленеют и покрываются мхом и слизью. Белая краска, которой выкрашены колонны двухэтажной галереи, буреет словно печеные яблоки, и я отчетливо слышу скрип и треск древесины – это колонны отчаянно пытаются выдержать вес просевших костей огромного дома.

Прижимая шляпу к груди, кидаюсь к входной двери, но позади вдруг раздается голос, вибрирующий, будто струны виолончели. Голос этот кричит: « Покажи меня всему миру !»

Однако в доме, вопреки ожиданиям, нет моей зловещей музы. Из гостиной доносится благозвучный говор тетушки Нэнси, матушкиной сестры, которая увлеченно ей что-то рассказывает. Плечи мои расслабленно опускаются, волнение, сковавшее своими тисками мое нутро, утихает, ибо присутствие женщин – смертных, живых женщин, которые пекутся обо мне, несмотря на мою мерзкую природу, – это лучший бальзам для моей души.

В три часа я присоединяюсь ко всеобщему пиру. В обеденной зале, в свете ярких аргандовых ламп, за столом уже сидят матушка, отец, тетушка Нэнси и наши гости: взрослые дети почившего дяди Уильяма – Уильям-младший и Джеймс – и новая супруга Уильяма-младшего, златовласая Розанна. Обедаем мы ячменным супом, окороком по-виргински, куриным пудингом, горошком по-французски, морковью и пастернаком в сливочном соусе, сладким картофелем в карамели, пирожными из слоеного теста, фруктами, вином и портвейном.

– Слышали о сегодняшнем происшествии? – вдруг спрашивает Уильям.

Я едва не роняю вилку.

Матушка резко бледнеет.

– О происшествии? – спрашивает она.

– А что такое стряслось? – интересуется отец, сосредоточенно отрезая себе кусок окорока.

– Жуткая на вид девчонка, – сообщил Уильям. – Вернее, не девчонка даже, а призрак, или сумасшедшая, или страшный предвестник грядущих бед… Так вот, она носилась по городу и запугивала жителей какими-то омерзительными стишками!

Теперь уже отцовская вилка со звоном падает на тарелку.

– Омерзительными стишками? – уточняет он. – Это почему же омерзительными?

С удивлением поднимаю на него глаза, гадая, почему его так волнует критика стихов, которые декламировала Линор.

– Сам я их не слышал, – уточняет Уильям, промокая губы салфеткой. – Но мне рассказывали, что эта девчонка походила на жуткого призрака, а стихи читала весьма посредственные. Ночной сторож пообещал, что ночью будет дежурить с гончими и товарищем-караульным, вооруженным мушкетом.

– Не забудь запереть двери, Джок, – со смешком подхватил Джеймс, младший брат Уильяма. – Мы все знаем, что среди нас есть один весьма впечатлительный стихотворец! – С этими словами он легонько пинает меня под столом. – Не хватало еще, чтобы он подпал под влияние этой зловещей музы, если только эта самая незадачливая поэтесса и впрямь муза. Слышал, сегодня утром епископ Мур как раз читал проповедь против муз.

– Ну, полно тебе дурачиться, – предупредительно замечает тетушка Нэнси. – Где это слыхано, чтобы музы бегали по городу у всех на виду?

– Вот именно, – подтвердил отец, продолжая сосредоточенно нарезать кусок окорока.

– Кстати, Эдгар, почитай нам что-нибудь из недавнего, – просит Уильям, приподнимая бокал с портвейном.

В ответ я молчу. С моих губ не срывается ни слова.

– Эдгар решил покончить с поэзией, – пояснил отец. – В конце недели он уезжает учиться в Университет Виргинии и отныне не будет тратить время на подобные глупости. Впрочем, я по-прежнему убежден, что ему куда полезнее было бы заняться продажей табака, чем науками. Он бы очень помог мне в бухгалтерии, пока мы закрываем нашу компанию.

– Слышала, вы пишете превосходные стихи, Эдгар, – обращается ко мне Розанна, и на мою растравленную этим домом душу вновь проливается целительный бальзам. Невольно замечаю, что изгиб ее шеи донельзя похож на Эльмирин.

Ей я решаю ответить:

– Благодарю вас, мэм. Спасибо за добрые слова.

Отец вновь переходит к самой скучной и банальной теме за всю историю обеденных разговоров и начинает рассуждать о прекращении сотрудничества с его партнером по фирме «Эллис и Аллан».