Иван Миронов - Плохая шутка

– Мой отец видел ее, – вдруг сказала Светлана. – В 1981 году.

– В 1981-м? – переспросил Вячеслав. – Гм… За три года ее так никто и не стащил вниз?

– На такой высоте любое лишнее напряжение может вызвать непредсказуемые последствия. И даже смерть. Тело Ханнелоре продолжало пугать путешественников вплоть до 2000 года – сильные ветра постепенно вытеснили труп к ущелью, где бедняга нашла свое последнее пристанище. На моего отца этот случай оказал неизгладимое впечатление. Когда мы были здесь, на утесе, в 1995 году, он и рассказал мне эту историю. Признался, что труп немки часто снился ему после той экспедиции. И каждый сон был одинаков – он в палатке, перед последним финальным броском на Эверест. Тело мертвой альпинистки застыло от него в сотне шагов. Сквозь порывы ветра отец слышит шорох и скрип снега. Он выглядывает из палатки и видит, что замерзший труп стал намного ближе. Ветер треплет ее длинные волосы, остекленевшие глаза холодно смотрят на отца. И он слышит в мозгу ее голос:

«Мне никто не помог. Я просто замерзла, а все шли мимо, равнодушно глядя, как я умирала».

– Отец закрывал палатку, обливаясь горячим потом, – продолжила она. – Скрип снега приближался, и когда он рискнул снова расстегнуть «молнию», она была в двух шагах от него.

– Твою мать, – тихо выдохнул Вячеслав. Он почувствовал себя крайне неуютно, ощущения усугублял порывистый ветер, который яростно трепал палатку, как собака надоевшую ей игрушку. Он буквально воочию видел картину – сквозь метель по снегу медленно ползет заледеневший труп с развевающимися на ветру космами. Насмерть замерзшая альпинистка не сводит пристального взгляда с утопающей в сугробах палатки…

По его телу прошла крупная дрожь.

– После этого отец никогда не ходил в горы, – после небольшой паузы сказала Светлана. Вздохнув, она добавила: – А через два года его не стало.

Вячеслав уже открыл было рот, чтобы выразить соболезнование, но решил промолчать. Судя по настроению Светы, сейчас она нуждалась в словах сочувствия меньше всего.

Она первой нарушила затянувшуюся паузу:

– Я не говорила, как он умер?

– Нет.

Светлана вздохнула.

– Вечером он ехал на трамвае. Два урода приставали к какой-то девчонке, и папа вступился за нее. На следующей остановке школьница выскочила, а отец получил нож в горло. Когда приехала «Скорая», он еще дышал. Вот так. Тот, кто нанес ему смертельную рану, был ранее судим за убийство. Ему дали еще «десятку», но какое это имеет значение? Он там в зоне играет в карты и хвастается своими «подвигами», а мой отец в могиле.

После этого воцарилось молчание.

«Чудесный рассказ на ночь», – мрачно подумал Вячеслав. Он уже решил, что Светлана уснула, как вдруг услышал ее тихий голос:

– Славик… а ты бы мог за меня вступиться?

Он был сбит с толку неожиданным и вместе с тем провокационным вопросом. Вопросом, на который в плоскости взаимоотношений «мужчина – женщина» в принципе невозможно дать отрицательный ответ.

– Хм… милая, конечно, – ответил он, на мгновение запнувшись. Эта секундная заминка вызвала у него легкое раздражение, и Вячеслав поспешил добавить: – Как ты могла сомневаться?

– Я хочу сказать… Одно дело – врезать по морде хаму, который шлепнул бы меня по заду… В твоем присутствии, где-нибудь на оживленной улице. И другое дело – дать отпор озверелому психу с ножом. Где-нибудь за гаражами. Или, например, в темном лесу.

Вячеславу показалось, будто невидимая иголочка кольнула его в висок, там, где непрерывно билась жилка.

«Или, например, на пустынной скале…» – пронеслось у него в голове. От этой мысли, внезапной и вместе с тем тревожной, пальцы его рук и ног непроизвольно сжались.

– Псих с ножом? – повторил он. – Ты о чем, солнце? Тебе кто-то угрожает?

Он тут же осекся, поняв всю нелепость последнего вопроса.

Что за бред?

Как и кто может угрожать Свете? При всем при том, что между ними на протяжении почти четырех месяцев нет никаких тайн? Она наверняка бы обмолвилась, если бы подобное имело место.

И вообще, Света – не изнеженная фифа, которая ноет, нечаянно сломав ноготь. Если надо, она и сама вполне способна дать достойный отпор и даже врезать по яйцам, если того будут требовать обстоятельства…

К его удивлению, Светлана рассмеялась.

– Забей, Славик. Все в порядке. Просто воспоминания нахлынули, – пояснила она, когда смех оборвался. – Спокушки, родной.

Вячеслав вновь приподнялся.

– Дай я тебя поцелую, – тихо промолвил он, и низ его живота обдало теплой истомой, когда он почувствовал на себе мягкие губы женщины.