Меган Миранда - Найди меня, если сможешь

– Ничего особенного. Они сошли с ума.

Майк похлопал меня по плечу – он все понял. В первые месяцы после исчезновения Лайама в доме толпились его учителя, тренеры и друзья. А когда они стали постепенно отваливаться, Майк привел на помощь людей из приюта, где они с Лайамом работали волонтерами.

У Майка была своя причина присоединиться к поисковой работе: когда он был ребенком, бесследно пропала его сестра. Он отличался от других волонтеров – те приходили и уходили, привлеченные неразгаданной тайной, или мучимые чувством вины, ведь на месте Лайама могли оказаться их близкие, или же попросту нуждаясь в практике для колледжа, как Дейв и Клара-Сара.

Майк посвятил поискам пропавших всю свою жизнь. Пусть его сестру уже не вернуть, он помогает тем, кого еще можно спасти. При мысли об этом становится не по себе, особенно когда видишь его черные волосы с проседью и седую щетину. Всеми забытые телефоны трезвонят внизу, но я не включаю беззвучный режим – пусть звонят. Вдруг это поможет вернуть моих родителей в реальность, вернуть их домой.

Я как раз смотрю в окно, когда на улице останавливается полицейская машина. Мама машет полицейским, приглашает их войти в чужой дом. На дорожке появляется отец, он что-то говорит. Наверное, невидимый мне собеседник – агент Лоуэлл.

Больше всего на свете я хочу просто уйти. И будь я другим ребенком, в другой семье, я бы так и сделал. Закинул бы в рюкзак свое оборудование, смену одежды или даже две, сел в машину и уехал, а никто бы и не заметил. Вернее, заметил бы далеко не сразу. Вот что меня убивает.

Я помню лицо матери, когда я носился по парку и звал Лайама. Когда я звал Колби и слушал, не лает ли он где-то там, среди деревьев. Помню, как веселье на ее лице сменилось раздражением, а затем паникой. Как позже паника превратилась в нечто другое – в неспособность принять то, что отныне стало неотъемлемой частью ее существования. Но и этого выражения я больше не вижу. Оно исчезло, и ему на смену пришло другое чувство. Гораздо хуже. Надежда. И я боюсь думать о том, что случится с мамой, когда эта надежда обернется прахом.

В пустом доме воцаряется тишина. Я наконец-то один. Непривычно, ведь здесь всегда толпится куча народу, и все заняты делом. В такой обстановке очень легко оставаться невидимкой.

Мне в голову приходит мысль: вдруг в спальне Лайама что-то было все это время, а я не замечал просто потому, что не прислушивался? Кладу ладони на голубую стену, разделяющую наши комнаты. И ощущаю всю нелепость ситуации. Интересно, что я надеялся уловить? Пульсацию, ритм, движение свозь стену? Поток электричества? Решил, что колебания сигнала указывают на место, где во Вселенной обнаружилась трещина, сдвиг? На то, что мы считали возможным и наконец нашли.

Я выхожу из комнаты, и шаги по деревянному полу звучат непривычно громко. Свет не горит. Напротив – дверь в комнату родителей. Заперта. Комната Лайама рядом с моей. Тоже заперта. Обычно, выходя из своей комнаты, я тоже запираю дверь. Из чувства солидарности. Как третий элемент набора.

Шар ручки на двери в комнату Лайама холодит ладонь. Он всегда был таким? Не могу вспомнить. Никогда не обращал внимания на мелкие детали. Только на то, чего не хватало. Распахиваю дверь. Что-то осталось от прежней жизни. Скрип петель. Тускло-зеленая краска стен. Коричневое покрывало. Одеяло Колби в изножье кровати. Мебель. Но в остальном комната опустела. Электронику я забрал себе. И запах исчез. Лайам ни к чему здесь не прикасался вот уже два года. Но все же…

Когда я переступаю порог, все это теряет значение. Я снова держу в руке ИЭП, но ничего особенного не происходит. И ощущаю эхо движения в руке, призрак того, что было в первый раз. Движение стрелки, похожее на пульс. Закрываю глаза, делаю вдох, чувствую холод. Здесь что-то было. Наверное, сейчас исчезло, но я уверен: именно здесь было что-то.

– Лайам, – зову я.

Имя повисает в тишине. От неожиданной вибрации в заднем кармане я подскакиваю, в ушах стучит пульс. Вылетаю из комнаты, выхватываю из кармана телефон. На почту пришло уведомление о новом сообщении на форуме. Иду в свою комнату, бросаю прибор на кровать и читаю сообщение. К нему прикреплено видео, но уже не мое. Совсем не то, что отправлял я, вообще на него не похожее. Не понимаю, что у меня на экране. Похоже на монитор, который фиксирует работу сердца в реанимации, – по телевизору такие часто показывают. Наверное, и в реальной жизни такие есть, но я не знаю.

В сообщении К. Дж. поясняет, что прислал мне запись с радиотелескопа, со спутниковой тарелки, ориентированной на определенный участок космоса, но все равно мне ничего не понятно. И вот что еще он пишет: «Посчитай время. Вот так выглядит мой сигнал. И он совпадает с твоим».