Тэйлор Адамс - Поле зрения

В этот момент «тойота» попала в глубокую рытвину, Джеймс ударился головой о перчаточник и вдруг услышал сухой рвущийся звук – будто дул ветер на Грей-Бич или шумели охлаждающие вентиляторы в аппаратной его радиостанции. Он понял, что в переднее окно залетает воздух пустыни, шевелит волосы, хлопает измазанной кровью тканью одежды. По мере того как спуск становился круче, машина набирала скорость.

– Слишком быстро несемся, – морщась от боли, сдавленно проговорил Рой. – Без тормозов угодим в русло, словно манекены в краш-тесте.

«И превратимся в помидоры». Джеймс вспомнил, как четыре часа назад чуть не врезался в багажник автомобиля тупоголового полицейского, и возблагодарил Господа, что этого не случилось, поскольку считал тогда, будто это стало бы самым худшим кошмаром в его жизни. Нелепо. Они избежали смертельной аварии, чтобы попасть в ловушку ненормального убийцы, и теперь, удирая от него, могут насмерть разбиться.

В качестве варианта можно попробовать ручник, но на пересеченной местности это грозит кульбитом. К тому же, затормозив, не попасть в русло речушки, а это их цель. Русло скроет их от прицела Тэппа, и тогда снайперу придется приблизиться к ним. Остальное вторично.

– Ремни безопасности! – Джеймс шарил рукой по сиденью за спиной, отыскивая пряжку. Занятие было бесполезным, как попытки детей на фотографиях эпохи «холодной войны» спастись от ядерного удара, спрятавшись под партой.

– Я потеряла зеркальце, – пожаловалась Эль. – Мы к нему близко?

Джеймс выглянул из-за приборной панели и прищурился в солнечных лучах на «мрачную кровавую территорию» Тэппа. Они изрядно удалились от колеи, подпрыгивали и колотились по бездорожью. Петляющее каменистое русло речушки, следующей изгибам долины, виднелось в трехстах ярдах внизу и с каждой секундой приближалось. Вода появлялась здесь раз в несколько лет, однако русло угадывалось по тому, как потоки вымыли песок и почву, обнажив гранитные глыбы и базальтовые валуны, отливающие ярко-красным налетом и облюбованные растениями. Джеймс не представлял, насколько глубоко это русло. То ли след от ручейка, то ли родня Большому каньону.

– Думаю, это мы выясним, если ремни действительно спасут нам жизнь, – то ли пошутил, то ли смирился с участью Рой.

– Помнишь, как мы познакомились? – спросил у жены Джеймс.

– Я люблю этот твой рассказ, – ответила Эль. – Начинай.

Под решеткой радиатора хрустнула молодая юкка, ветка хлестнула в ветровое окно, и Эль сдавленно вскрикнула. Когтистые пальцы, нащупывая спрятавшихся в машине, царапали незащищенную кожу. Крупный лист ударил в пассажирский подголовник и громко хлопнул, как парусина на ветру.

– Начинаю. Квартиры с видом на реку. – Пытаясь собраться с мыслями, Джеймс закрыл глаза и почувствовал, как под его подбородком вибрирует подушка сиденья. – Возвращаюсь домой и вижу футах в двух от моей двери тарелку с шоколадными пирожными и маленьким красным бантиком.

– Не от твоей, а от его, – поправила жена.

– Скажем так: пятьдесят на пятьдесят – между моей и дверью… соседа.

«Тойота» снова подпрыгнула и, разламываясь, грохнулась о землю. Камешки, как пули, звякнули в кузов.

– Ты должен был сообразить, что пирожные не для тебя.

– Сомнения все-таки оставались.

– С чего бы вдруг…

С треском открылась дверь багажника, всосала в салон воздух и захлопнулась. Джеймс вздохнул:

– Я видел, как ты приходила к нему. В соседнюю дверь. Всегда по четвергам. Считал тебя очень красивой и боялся поднять голову, даже если мы встречались у почтового ящика.

– Помню. – Стараясь не расплакаться, Эль морщила нос.

Джеймс опять выглянул из-за панели. Русло было в сотне метров и стремительно неслось на них.

– Он был полным идиотом, что так с тобой поступил. И надеялся, что ты не узнаешь. – Джеймс схватил водительский ремень безопасности и обмотал вокруг плеч жены. – Понятно, что ты приготовила ему слабительные пирожные.

Эль виновато улыбнулась, когда он поднял ее руку и продел в петлю. Замок закрылся с резким щелчком.

– Рой! – позвал Джеймс. – Держись! – Он обмотал вокруг себя пассажирский ремень, выгнул спину, приподнял бедра и соединил концы пряжки. Снова раздался щелчок.

– Я израсходовала всю упаковку слабительного, – усмехнулась Эль. – Это двадцать четыре дозы. Рассчитывала, что он съест одно-два пирожных.

– Я люблю шоколадные пирожные.

– А он не любил.

– Я съел одиннадцать.

Эль рассмеялась, и Джеймс почувствовал на своей щеке ее дыхание. Он сжал ей пальцы.