Дэвид Балдаччи - Где моя сестра?

Та не ответила.

– Ну, тогда эта честь достанется мне. – Кэрол посмотрела на Чона. – Мы считаем, что мистер Рот во Флагстаффе. Туда мы и направляемся. Правда, вы и сами знаете, потому что проверили наши билеты.

– А почему именно во Флагстаффе?

– Там есть офис ФБР. Самый крупный из всех, расположенных рядом с Гранд-Кэньон. Мы считаем, что он собирается сдаться властям.

– Зачем ему сдаваться? – резко спросил Чон.

– Мы думаем, что он напуган. Он не хочет умирать. И считает, что ФБР сможет его защитить.

– А оно сможет? – наконец заговорила Пайн, глядя на Чона.

– Вы меня спрашиваете? Это же ваш работодатель, а не мой, – холодно ответил тот.

– Не имеет значения, – сказала Этли, повторив недавнее заявление корейца. – Я хочу знать ваше мнение.

Чон обдумал ее слова.

– Сомневаюсь, что кто-то способен его защитить. И менее всего – ваши люди.

– Ну, значит, хотя бы по одному вопросу мы пришли к согласию. Зачем он вам нужен?

– Я полагаю, это очевидно.

– Не для меня. Если только вы не хотите забрать ядерный заряд.

Чон оценивающе посмотрел на нее.

– Мир сложно устроен, агент Пайн. Гораздо сложнее, чем вы полагаете.

– Я думаю, что доставка ядерного заряда на территорию Соединенных Штатов и убийство моих сограждан – предельно простая вещь. Это безумие! У вас есть все основания действовать со мной заодно.

– И почему же? – осведомился Чон.

– Если произойдет ядерный взрыв, Северная Корея перестанет существовать. Мы вернем ее в каменный век.

– Совершенно с вами согласен.

Пайн хотела сказать что-то еще, но лишь в изумлении на него уставилась.

– Вы… вы согласны? – вновь вступила в разговор Блюм.

– Конечно, – ответил Чон. – Зачем еще я здесь?

– Почему бы вам не объяснить нам все? – сказала Пайн. – Потому что я не вижу в происходящем ни малейшего смысла.

– Моя задача не в том, чтобы что-то объяснять. И если вы мне не поможете, тогда… – Он пожал плечами.

– Что тогда? Вы нас убьете? Зачем?

– Если я оставлю вас в живых, вы заметно усложните мою задачу.

– Пожалуй, я вас понимаю, – сказала Пайн.

– Ваша честность вызывает уважение.

– Вы кажетесь слишком милым для такого рода работы, – заметила Блюм.

– Ваши наблюдения обманывают вас, мэм, – сказал Чон. – Я совсем не милый человек. Вовсе нет. И вам, к несчастью, предстоит это узнать на собственном опыте.

И тут поезд сдвинулся с места.

Это застало всех врасплох, и Чон слегка качнулся назад. Пайн же наклонилась вперед, опустив голову между коленями, словно ее сейчас стошнит.

Ее пальцы сомкнулись вокруг металлической трубы. Она видела, как проводник с ее помощью опустил верхнюю полку, а потом засунул в специальный кронштейн, когда закончил подготовку к ночлегу.

Пайн резко выпрямилась и нанесла два быстрых удара подряд: сначала по руке Чона, выбив из нее пистолет, затем – в челюсть, и его отбросило к противоположной стене.

Кореец прижал одну руку лицу, а другую к спине – в этот момент Этли нанесла ему мощный удар ногой, и его швырнуло на окно вагона.

Он оттолкнулся от стекла и метнулся вперед. Одновременно Пайн бросилась к своему пистолету, который упал на пол со столика после того, как Чон его задел. Скользнула по полу, схватила оружие, ударившись о стену, повернулась и выстрелила.

Пуля не попала в корейца, но разбила окно.

Чон метнулся к Пайн и ногой выбил пистолет из ее руки, одновременно ударив кулаком в бок – в результате у нее вновь отнялась левая сторона, и она начала задыхаться.

Дерьмо, все начинается снова.

Противник выпрямился, чтобы нанести смертельный удар ногой в голову, когда его самого отбросило назад, и он схватился за голову.

Блюм ударила его трубой.

Из рассеченного лба хлынула кровь. Кореец повернулся, чтобы прикончить Блюм, когда Пайн ударила его сзади коленом в основание спины, отшвырнув на разбитое стекло.

Когда поезд начал набирать скорость, она обхватила ногами ноги Чона, соединив их вместе, одновременно руками прижала его руки к бокам и наклонилась вперед, толкнув лицом на стекло. А потом завела правую руку под правую лопатку корейца и резко надавила вперед и вверх. Тело более низкого Чона стало медленно подниматься, и он уже едва касался пола большими пальцами ног. Это было совсем не просто, поскольку Этли не могла развести ноги, чтобы получить надежную опору и более эффективно поднять Чона. Однако она понимала: если его ноги получат хотя бы дюйм свободы, он мгновенно убьет их обеих.