Крис Хаммер - Выстрелы на пустоши

Мартин вздыхает. Пора убираться из города. Расправившись с кофе, он запивает водой таблетки, и тут из-за угла банка выныривает Робби Хаус-Джонс в компании Лучича, сиднейского копа из убойного отдела. Шаг уверенный, явно идут из полицейского участка. Вот пересекли улицу, движутся прямо навстречу, молча. Сердце вдруг пускается вскачь: неужели арестуют? За что?

Те и впрямь подходят, однако не для ареста.

– Доброе утро, Мартин, – здоровается Робби.

Лучич смотрит на Мартина с презрением, даже не кивнул.

– Доброе утро, Робби. Что случилось?

– Ничего, что касалось бы вас, – говорит Лучич.

Он остается возле Мартина, а Робби входит в магазин. Через минуты две констебль возвращается вместе с Фрэн Ландерс. Вид у нее встревоженный.

– Мартин, – говорит она, заметив его на скамье, – ты не мог бы оказать мне услугу? Присмотришь за магазином? Я на пару минут.

– Конечно, – отвечает Мартин.

Все равно больше нечем заняться.

Вскоре троица исчезает за углом отеля, направляясь не к полицейскому участку, а прочь от него. Мартин ждет на лавке у двери. Когда подъезжает фермер на видавшем виды пикапе, проходит за ним в магазин. Мужчина приобретает кило бекона, батон, два литра молока и табак в кисете. Касса заперта, и Мартин кладет деньги рядом. Продажа происходит почти без слов, лишь покупатель бурчит, называя марку табака. Потом садится в пикап и уезжает обратно.

Выйдя следом, Мартин видит, как из магазина в соседнем квартале появляются Робби и Лучич. Еще один приступ страха: это книжный. Так и есть, пока они ждут, к ним присоединяется Мэнди и, перейдя улицу, все трое заворачивают за угол перед зданием бывшего городского совета и скрываются за банком, двигаясь к полицейскому участку. Никто из них не смотрит на Мартина.

Он по-прежнему сидит под магазином, и тут с детской коляской возвращается Фрэн. Лиам беззаботно сосет бутылочку.

– Фрэн, что происходит?

– Полиция забрала Мэнди на допрос. Сказали, на несколько часов. Я присматриваю за Лиамом.

– Зачем ее опять допрашивать?

– Не знаю, Мартин.

– Как она?

– Вроде нормально. Смирившаяся, пожалуй, словно ждала.

– Ясно.

Мартин колеблется. С одной стороны, покинуть город – очевидный выбор. Но это невозможно: он в ответе за Мэнди. Спал с ней, сообщил о ее дневнике Уокеру, отплатил ей за привязанность тем, что, считай, обвинил в пособничестве убийце. И что теперь? Просто уехать, умыть руки? Оставить выпутываться в одиночку? Казнь от Дуга Танклтона в шестичасовом выпуске новостей, ловкая статейка-стилет от Дарси Дефо. Пускай станет козлом отпущения на радость публике, Монтифору и копам?

Дойдя до угла, Мартин смотрит на полицейский участок. Как и следовало ожидать, толпа телеоператоров и фотографов уже на месте, а еще и девяти нет. Либо былые коллеги, демонстрируя похвальное рвение, проделали сорокаминутный путь из Беллингтона и заблаговременно заняли позиции, либо от копов поступил сигнал, что подозреваемую сопроводят под взглядами камер в участок и обратно – пусть уважаемая австралийская публика знает: полиция делает успехи.

Сегодняшнее, несомненно, станет отличной летней историей в лучших традициях Линди Чемберлен-Крейтон и Шапелл Корби [36] Два судебных процесса над красивыми и молодыми австралийками, шумно освещавшиеся в прессе. Первая отсидела четыре года за убийство своего ребенка, потом была оправдана и выпущена. Вторая провела девять лет в тюрьме на Бали за контрабанду марихуаны. . Пьянящая смесь религии, секса и убийства. Да еще и роковая красотка на поживу камерам, как только просочится новость о дневнике Мэнди. Но главное, пожалуй, ощущение тайны. Почему Байрон Свифт открыл огонь? Кто на самом деле убил молодых туристок? Действительно ли девушек сначала изнасиловали и пытали, как намекают газетчики-конкуренты? По всей Австралии, на пикниках и в барах, в кафе и закусочных, парикмахерских и такси, все кому не лень примутся выдвигать собственные скороспелые теории о том, что случилось и кто виноват. Для «вопросов в прямом эфире» настанет великий день, Интернет породит дурацкие шутки вперемешку с теориями заговора, и во многих будет фигурировать он, Мартин Скарсден. И все же грех жаловаться: сам же и постарался, чтобы эта история попала на первые полосы и стала достоянием нации. Тошнотворная мысль, даже приходится сесть. Все, больше никакого виски.

Вернувшись к мотелю, Мартин чувствует себя еще хуже. Снаружи припаркован грузовик со спутниковой тарелкой на крыше. Телевизионщики вот-вот начнут круглосуточную трансляцию в прямом эфире. А раз тут одна вещательная компания, другие не отстанут. Твою мать! И ничего с этим не сделаешь.