Крис Хаммер - Выстрелы на пустоши

– Нисколько.

– Зачем ты мне все это рассказал?

– Подумал, вдруг ты решишь поехать к Мэнди. Ей может понадобиться моральная поддержка.

– От меня?

– От кого угодно.

До чего длинный и странный караван устремился из Риверсенда к Беллингтону через прожаренную равнину: в этом конвое смешались опасения и страхи, честолюбивые помыслы и отчаяние, каждой машиной движет своя цель, каждая везет свои эмоции. Во главе – полиция: Робби Хаус-Джонс на внедорожнике Херба Уокера, Морри Монтифор и Гофинг на арендованной легковушке, Мандалай Блонд с Иваном Лучичем на броско размалеванном патрульном автомобиле. Далее – СМИ: 3AW [37] 3AW – радиостанция, базирующаяся в Мельбурне. на расфуфыренном грузовике даже более кричащих цветов, чем у патрульных; горстка белых машин из проката; несколько личных авто; телесети на трейлерах и джипах. Колонна выдерживает ровно сто десять километров в час, полиция следит, чтобы скоростное ограничение неукоснительно соблюдалось. Не осмеливаясь ехать ни быстрее, ни медленнее, журналисты следуют сзади безупречно ровным строем, ремни безопасности пристегнуты, желание обойти друг друга замаскировано одинаковой скоростью – и все они мчат к Беллингону, реке и следующему эпизоду драмы, завладевшей вниманием страны. На полпути через равнину конвой проносится мимо грохочущего грузовика со спутниковой тарелкой на крыше, не замедляется, почти не уступает дорогу, не волнуется о встречном трафике; каждый водитель, по очереди объезжая тарелку, прилежно мигает поворотными огнями.

Мартин в машине, замыкающей колонну. Больше не в авангарде истории, а в тормозном вагоне, не в заголовке, а в сноске. Вдавить бы педаль газа до упора, перешагнуть границы дозволенного, промчаться на арендованной легковушке мимо бывших коллег и полиции в последнем жесте неповиновения, помигать копам аварийной сигнализацией, бросая вызов. Увы, на это просто нет сил, так что приходится мириться со своим незавидным местом в хвосте. Интересно, почему Джек Гофинг разыскал его дважды за сутки, хотя весь остальной мир не желает с ним знаться? Явно ради сведений, чтобы обработать источник и выудить факты. Как он там говорил? «У нас здесь не обмен информацией». По сути, он самый и есть: Гофинг рассказал, что Байрон Свифт в действительности Джулиан Флинт, бывший солдат и военный преступник. А еще агент АСБР добровольно сообщил о том, что в дневнике Мэнди не хватает страниц и, возможно, добавлена пара строк. И высказал свое мнение о мотивах полиции. Зачем? Не затем же, чтобы Мартин опубликовал! Мандалай Блонд? Хм, в этом что-то есть. Гофинг уже знает, что ее связывали со Свифтом близкие отношения, и рассчитывает через него, Мартина, втереться к ней в доверие. Ну-ну. Гофинг и Снауч оба видят в нем посредника с Мэнди. А она, скорее всего, разговаривать теперь с ним не захочет.

Может, стоит сказать Гофингу о телефонном номере? Риверсендском номере. Вдруг есть какой-нибудь сайт, где можно узнать, кому тот принадлежал? Не исключено, что Беттани сумеет помочь. Или просто довериться Гофингу? У этого человека есть возможность выяснить владельца, узнать, кому Свифт звонил из церкви Святого Иакова перед кровавой бойней. Но поделится ли Гофинг тем, что разузнает? Впрочем, выбирать не приходится. Если Гофинг сумеет сдвинуть одно из двух расследований с мертвой точки, это сбережет Мэнди много нервов. Либо выявятся улики, которые позволят преследовать ее в уголовном порядке. Боже!

От этих перетасовок головная боль Мартина вспыхивает с новой силой, и он вздыхает с облегчением, увидев на горизонте зеленые сады Беллингтона. В конвое, будто при цепной реакции, один за другим начинают вспыхивать красным тормозные огни: водители, все законопослушные граждане, сбрасывают скорость до положенных шестидесяти километров в час. К тому времени, как Мартин въезжает на главную улицу, в его уме созревает решение рассказать Гофингу о телефонном номере.

Слушание об освобождении под залог проходит за закрытыми дверьми. Судья забаррикадировался в полицейском участке и приказал не пропускать прессу. И вот журналисты ждут, переполняясь предвкушением и домыслами. «Полиция арестовала местную жительницу, Мандалай Блонд», – нетерпеливо докладывают они в микрофоны, серьезно понизив голос. Роковая женщина, говорят одни, Бонни и Клайд, говорят другие, преступление века, говорят третьи. Вскоре о ней болтают уже все. Дуг Танклтон авторитетно грохочет в глаз телекамеры, подогревая старые факты и высасывая из пальца новые. История вот-вот прокатится по Австралии, как цунами: полиция добилась успехов, мы ждем новостей, что бы вы ни делали, оставайтесь с нами, не пропустите сенсационный материал, не переключайтесь, вернемся после перерыва. И все же, когда Мартин входит в полицейский участок, толпа, несмотря на возбуждение, мгновенно затихает и снова с пылом принимается за свое, но жужжит теперь о «Мартине Скарсдене, дискредитированном экс-журналисте» – фраза разносится по толпе и на всю нацию.