Дуглас Престон - Обсидиановая комната

Глава отделения ФБР Руди Спанн провел рукой по коротко стриженным волосам и уставился на пакет с уликами, в котором рядом с письмом и конвертом поблескивали золотой перстень и странный, частично расплавленный медальон. Им владели смешанные чувства в связи с этим делом, которое неожиданно и с таким шумом прибыло на порог нью-йоркского офиса ФБР. Похищен агент. И не просто какой-то агент, а А. К. Л. Пендергаст. Спанн, совсем недавно возглавивший нью-йоркский офис, был лишь шапочно знаком с Пендергастом. Но слухи до него, конечно, доходили. У Пендергаста был особый статус свободного агента, он сам находил и выбирал себе дела. Судя по всему, он был очень богат, так как получал годовое вознаграждение в размере всего одного доллара, что было весьма далеко от жалованья, причитающегося ему по общему штатному расписанию. Поговаривали, что Пендергаст – вольнодумец, даже в каком-то смысле изгой, который нарушает правила, но имеет покровительство наверху. Если откровенно, то агенты помоложе его не любили; они возмущались его свободой, его богатством, его заносчивыми манерами. С другой стороны, ветераны офиса испытывали перед ним что-то вроде священного трепета: уважение, но не без настороженности. Однако любить его никто не любил; он не был общителен и не принадлежал к тем агентам, которые после работы заворачивают в бар выпить пивка с товарищами, а на уик-энды приходят пострелять в тире. По этим причинам Спанн напрямую почти с ним не контактировал, разве что предоставлял общую поддержку в рамках нью-йоркского отделения. Пендергаст редко появлялся на Федерал-плаза [19] На Федерал-плаза, 26, в Нью-Йорке расположен ряд федеральных учреждений, включая ФБР. .

Но он был федеральным агентом. А если в ФБР и существовало что-то безусловное, так это преданность и товарищество, связывающие всех их вместе. Если агента убивали или его жизнь оказывалась под угрозой, то Бюро готово было горы свернуть, чтобы достать преступников.

По этой причине похищение Пендергаста немедленно произвело эффект разорвавшейся бомбы. И для Спанна это дело стало решающим – он выходил из него либо со щитом, либо на щите.

Он посмотрел на свой сотовый, лежащий на столе. Первый контакт с похитителями предполагался через несколько минут, и Спанн был настроен провести его решительно. Такое дело могло определить всю его дальнейшую карьеру. Спанн чувствовал тревогу, но вместе с тем и энтузиазм: он знал, что является чертовски неплохим агентом, он закончил академию в Куантико в первой пятерке в своем выпуске, и его карьера с тех пор стремительно шла вверх. В сорок лет он стал одним из самых молодых руководителей отделений в ФБР, в самом важном в стране отделении. Такого рода возможности представляются только раз в жизни. Если он разрулит эту ситуацию – а он верил в свои силы, – то никаких препятствий на его пути на самый верх не предвидится.

После того как сегодня утром принесли этот пакет, он мобилизовал всю свою энергию, отложив другие дела; он собрал небольшую, но мощную ударную группу, прибытия которой ожидал с минуты на минуты. Группа была небольшая, элитная и лихая. «Агент в беде» – неизменный приоритет номер один. Все необходимое – ордера, лабораторная работа, криминалистическая экспертиза, аналитика, информационные технологии – делалось мгновенно и в первую очередь. Спанн уже дал распоряжения всем лабораториям, чтобы все были готовы мгновенно приняться за дело.

Его секретарь доложил о прибытии ударной группы. Спанн поднялся и, прихватив пакет с уликами, вышел во внешний кабинет. Они появились одновременно: трое мужчин и одна женщина, все агенты экстра-класса, вошли в кабинет один за другим, молчаливые и мрачные. Расселись в небольшой зоне с креслами. Спанн кивнул всем и дал знак секретарю принести кофе, потом подошел к группе и положил пакет с уликами на столик под электронной доской.

Как только он собрался заговорить, дверь снова открылась. Все уставились на вошедшего в безмолвном недоумении. Спанн не знал новоприбывшего лично, но этот человек был легендой ФБР. Говард Лонгстрит носил довольно таинственный титул исполнительного заместителя директора по разведке. Разведывательный директорат, возглавляемый Лонгстритом, почти не пересекался с отделением Спанна, и хотя иерархически Лонгстрит стоял выше Спанна, но никаких надзорных полномочий по отношению к нему не имел. Что было очень кстати.

Лонгстрит представлял собой фигуру не менее эксцентричную, чем агент Пендергаст, но на другой манер: у него были длинные седоватые волосы, помятый костюм и греческий профиль. Его черные глаза сверкали в глубоких глазницах под высоким лбом. Его голос напоминал рычание. Помимо всего прочего, Лонгстрит был невероятно высоким: шесть футов семь дюймов. Словно в качестве компенсации – или после целой жизни ныряния под дверные косяки, – он сильно сутулился, сгибаясь под углом в десять градусов, чем разительно отличался от прочих служащих Бюро, имевших военную выправку. Работал Лонгстрит спокойно, с самоиронией, отчего был очень популярен среди подчиненных. И конечно, шепотком передавались слухи о его службе – некоторые утверждали, что мифической, – в группе «Призрак». Спанн вдруг понял, что, вероятно, именно это и привело его сюда: перстень в пакете с уликами указывал, что Пендергаст был членом той же группы.