Дуглас Престон - Обсидиановая комната

– Констанс, я должен кое-что обсудить с тобой.

Она отложила книгу и повернулась к нему.

– Я… я должен признаться, что солгал тебе про анализ крови. Он не был обычным. И он выявил некоторые отклонения.

Ее брови поднялись, на лице появились слабые признаки интереса.

– Тот эликсир, что я тебе дал, не сработал.

Диоген сделал глубокий вдох, паузу, чтобы она осознала услышанное. Он с десяток раз репетировал эту сцену на пути из Майами. Торопиться здесь нельзя, ей нужно дать время, чтобы она впитала новую информацию и обдумала ее.

– Не сработал?

– Я полагаю, ты испытываешь сейчас его отрицательное воздействие. Я очень, очень виноват.

Констанс вздрогнула и отвела взгляд:

– Что случилось?

– Биохимия эликсира чрезвычайно сложна. Достаточно будет сказать, что я совершил ошибку. Теперь я ее исправил.

Он положил коробку на стол и открыл ее – внутри находился пакет емкостью триста миллилитров, наполненный пурпурной жидкостью.

– Ты из-за этого ездил в Ки-Уэст?

– Да.

– Чтобы достать новый конский хвост?

Диоген ждал от нее этого вопроса.

– Упаси бог, нет, конечно! – Он энергично замотал головой. – Совершенно не для этого. Я полностью синтезировал это средство, человеческие ткани больше не нужны. Дело в том, что первый синтез был неудачным из-за совершенной мной ошибки. Теперь я синтезировал новую порцию, с измененным составом. По-настоящему хорошую порцию.

– Понимаю.

Она выглядела такой изможденной, что казалась скорее нездоровой, чем уставшей.

– Я хочу сделать тебе инъекцию сейчас, чтобы восстановить твое здоровье.

– Откуда мне знать, что эта порция тоже не окажется дефектной?

В ее тоне слышалось безразличие, не понравившееся Диогену.

– Пожалуйста, верь мне, Констанс. Я точно определил, в чем была моя ошибка, и исправил ее. Эта формула будет работать. Клянусь тебе всей силой моей любви: она будет работать.

Констанс ничего не ответила. Диоген встал и подошел к шкафчику с принадлежностями для внутривенных вливаний, вытащил подставку и подкатил ее к креслу, на котором сидела Констанс. Расстелил на столике стерильную подложку, наложил жгут, нащупал вену, ввел иглу. Констанс следила за его действиями апатично, без возражений. Работая быстро, он начал с раствора натрия хлорида, повесил пакет с эликсиром на крючок, повернул клапан, и через секунду розовато-пурпурная жидкость поползла по трубке.

– Я поверила тебе раньше, – раздраженно сказала Констанс. – Почему я должна верить тебе снова?

– В первый раз меня переполняли эмоции, я слишком спешил подарить тебе чудо долгой жизни.

– Ты и сейчас торопишься.

Диоген медленно набрал полную грудь воздуха:

– Я тороплюсь, потому что люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастливой и здоровой. Но эликсир я готовил без всякой спешки.

Она немного помолчала, продолжая излучать недовольство.

– Я не уверена, что мне хочется быть твоей морской свинкой.

– Моя прекрасная Констанс, ты морская свинка только в том смысле, что этот эликсир составлен всего для одного человека – для тебя. Больше мне не на ком его испытать.

– Кроме себя самого.

– Для этого у меня недостаточно эликсира.

«Она очень быстро соображает, даже в таком состоянии», – подумал Диоген.

Констанс покачала головой, и он зачастил:

– Все это так ново для тебя. К тому же ты больна. Не торопи события. Это все, о чем я тебя прошу.

Она выдохнула с явным раздражением и откинула волосы с лица, не сказав ни слова. Диоген посмотрел на пакет. Он поставил скорость на максимальную, и пакет опустел уже почти наполовину.

– Твое дурное настроение вызвано ошибкой в формуле эликсира, – сказал Диоген.

Еще не успев договорить, он понял, что совершил ошибку.

– Мое дурное настроение, – сказала Констанс, подчеркивая эти слова, – вызвано твоей чрезмерной заботливостью, твоей манерой ходить неслышно по дому, прислушиваясь к каждому моему движение. У меня такое ощущение, будто меня выслеживают.

– Извини, я не понимал, что так сильно действую тебе на нервы. Я буду давать тебе всю свободу, какую ты пожелаешь. Скажи мне, что я должен делать.

– Для начала убери зрительную трубу из башни. А то мне кажется, что ты шпионишь за мной.

Диоген почувствовал, как его лицо залилось краской.

– Да, – сказала Констанс, вперившись в него острым взглядом. – Я вижу, что ты и впрямь шпионил за мной. Наверняка – когда я купалась на днях.

Диоген пребывал в смятении. Он не мог заставить себя отрицать это. Он просто не мог найти ответ, и его молчание было тем признанием, которое ей требовалось.