Дарья Сойфер - Чужие сны

– Да, Роман Сергеевич, – ответила любительница хип-хопа мелодичным нежным голоском.

– Роман Сергеевич? – шепотом спросила у Мурада Наташа. – Который следователь, что ли?

Мурад молча кивнул и прижал палец к губам.

– А я уж думаю: что такое, вы мне с самого утра не звонили, – продолжала Лия. – Что? Подписку о невыезде? Что вы, конечно! Никаких проблем! Только, если можно, я завтра подскочу. Да-да, прям с утра. Будильник заведу – и к вам. Сегодня с дедом надо побыть: давление, сами понимаете. Еще начну объяснять, зачем да куда, он и так перенервничал в последние дни… Можно, да? К восьми буду. Что?.. Рано? Ну о'кей, к десяти так десяти. – Мило улыбаясь, Лия убрала телефон и мгновенно изменилась в лице. От такого резкого перевоплощения Наташе даже стало не по себе.

– Вот видишь, – заговорил Мурад. – Подписка о невыезде… Хреново.

– Значит, все отменяется? – спросила Наташа, стараясь, чтобы надежда в ее голосе не звучала так явно.

– Шутишь? – Лия усмехнулась. – Теперь точно надо валить сегодня вечером, пока я ничего не нарушаю. Так ты с нами?

– Слушайте, ребят, это все как-то… безумно… Только не принимайте на свой счет. Но выглядит дико, и так оно и есть… – Наташа убрала руки за спину. – Я так не могу. И Мицкевич…

– Ты вот правда не понимаешь? Или хочешь, чтобы тебя уговаривали? – разозлился Мурад и сел на матрасе по-турецки. – У тебя есть шанс выяснить, что ты, черт возьми, такое. Что с тобой творится. Как этим управлять. Есть ли еще люди. И фиг с ним, с Фоминым. Ну, типа, пусть покоится с пухом, и все такое. Но просто так старых мозгоправов не душат и облака им не хакают. Мицкевич не тянет на психическую. Значит, там есть что скрывать. Тебе реально неинтересно?

– Не до такой степени… – неуверенно пробубнила Наташа.

– А до какой надо, чтобы тебя торкнуло, а?.. – Мурад подался вперед, но Лия предупреждающе подняла руку.

– Не надо, – тихо сказала она. – Не трать время. Ты не видишь, что ли? Ей страшно.

После недолгой паузы Лия склонила голову набок и прищурилась.

– Ты ведь привыкла себя жалеть, да? У тебя шикарное оправдание. Сидеть на попе ровно, кутаться в одеялко, кушать печеньки. Ты же жертва обстоятельств. Тебе ничего в жизни не надо. Так, да?

– Слушай, тебя это вообще не касается! – Наташа начала злиться, грудь обожгло обидой.

– Да не вопрос. Не хочешь ехать – не надо. Оставайся дома. Запрись покрепче. Думаешь, мне нужна твоя помощь с ментами? Ошибаешься. Обойдусь. Езжай прямо сейчас. Тебе вызвать такси? – Лия протянула Наташе куртку. – Я не буду никого упрашивать, чтобы потом ты не ныла и не обвиняла меня во всех своих бедах.

– Лий, да чего ты завелась-то… – неуверенно вмешался Мурад, но Лия уже не обращала на него внимания.

– Мы поедем сегодня на восьмичасовом. А тебе удачи там, береги себя изо всех сил. И не вздумай выходить из дома.

– Да иди ты!.. – Наташа выхватила куртку и, бросив на Лию испепеляющий взгляд, бросилась вон из гаража.

БЕЛЫЙ ПЕСОК, ТРАВА клочьями, сухие ветки – и море. Серое, отталкивающее, но в то же время манящее. В таком не хочется плавать, на такое хочется смотреть, думая о жизни. В одиночестве. Хорошо, что у Мурада проблемы со сном в поездах. Утомил. Слишком шумный, слишком… вездесущий.

После больницы он был глотком свежего воздуха. Будоражил, злил, смешил, вызывал эмоции, по которым я скучала. Но селить его в гараж… Погорячилась.

Нет, я знала, что он не бедствует, но пока ждала его в такси и разглядывала дом, этот пафосный особнячище, поняла, что мальчик просто бесится с жиру. Уйти из такого по своей воле, променять Барвиху на гараж… На это нужны веские причины. Он не распространялся, упомянул отчима – и все. Возможно, у него проблемы в семье, но отчего-то мне не жаль его. Ни на грамм. У него есть мать, деньги, да и ведет он себя так, словно сам хочет нарваться на проблемы.

И да, в этом у него несомненный талант. Одним своим появлением в моей жизни и снах он подкинул мне проблем. За пять минут, пока я была дома, чтобы взять посуду и сменную одежду, бабуля мастерски вскрыла мне мозг. Мол, притащила хача – принесу в подоле. Деду досталось. Ну если она думает, что я буду спать с Мурадом, то флаг ей в руки и большую упаковку таблеток от давления. Дед тоже не пришел в особый восторг, но ему хотя бы хватило моих слов.

Мурад предпринимал пару попыток, но я умею разговаривать доходчиво. Нельзя заниматься хореографией и ни разу не столкнуться с мужиками, которым охота проверить тебя на гибкость. И как-то все забывают, что балет – это не только шпагат, это еще и сильные ноги. Травма травмой, но я еще могу пустить их в ход.