Джеймс Деларджи - 55 [litres]

– Вообще, я не люблю убивать детей, – говорил тем временем Гэбриэл. – Только в крайнем случае. С одной стороны, будучи католичкой, она уже родилась во грехе, но с другой – у нее ведь даже не было возможности раскаяться и искупить его.

Чендлер ошарашенно молчал.

Из ступора его вывел только треск разлетающегося дерева: машину вынесло на асфальт, и под колеса попал знак «Продается».

– Вы слышите меня, сержант? – упиваясь своей властью, спросил Гэбриэл.

– Я…

– Чего тут сложного? Речь ведь не о каких-то людях, закопанных на холме, и не о чужаках вроде Хита. Вам же на них плевать; вы семьянин и полицейский, а не психотерапевт.

Несмотря на полное замешательство, Чендлер понимал, что обязан удержать Гэбриэла на телефоне. Еще хотя бы пару минут.

– Скорее, сержант, решайте.

– Мне нужно время.

– Для чего? – в тихом, насмешливом голосе прорезалась сталь. – Выбор ведь элементарен. Ваши дети – ваша плоть и кровь – в обмен на совершенно чужого человека, которого вы, уверен, на дух не переносите.

Гэбриэл не ошибся. Несмотря на то что Хит оказался невинной жертвой, характером он явно не походил на хорошего человека, который заслуживает спасения. Впрочем, кто он такой, чтобы судить?

Чендлер продолжал удерживать убийцу на линии.

– Мне нужно время.

– Ради простейшего решения? Да уж, неудивительно, что вы так до сих пор меня и не поймали.

– Нет. Мне нужно время, чтобы вытащить Хита из участка.

Чендлер уже свернул на Хауи-стрит. Еще шестьдесят секунд, и он загонит Гэбриэла в угол. И отстрелит ему башку, если понадобится.

– У вас один час.

– Погоди…

– Если мне попадется кто-нибудь из полиции, армии, спецназа, – не слушая его, продолжал Гэбриэл, – или хоть этот ваш бывший напарник, я поубиваю их всех. Никому, Чендлер, – слышите? – ни Богу, ни полиции, ни простым смертным нельзя становиться на пути у дьявола.

– Я должен видеть ее живой и здоровой.

– Увидите, как только приведете того, кто мне нужен. И помните: приезжайте один. Я скажу куда. Вы ведь хорошо знаете эти леса, не так ли?

Чендлер уже был на Кроу-стрит и что есть мочи гнал к освещенному крыльцу, которое служило для него маяком.

– В каком смысле? – выкрикнул он.

Из трубки послышались гудки.

Автомобиль уперся в бордюр, и от толчка Чендлер едва не вылетел через лобовое стекло. Он вышел на улицу, достал пистолет и побежал к дому, прокручивая в голове сказанное Гэбриэлом. Он явно на что-то намекал, рассчитывая, что Чендлер поймет. Как будто они знакомы – или были знакомы. И это замечание, мол, Чендлер забывает про жертв, про тех, кого спасал, сразу же, как только заканчивает дела.

Вы семьянин и полицейский, а не психотерапевт.

А еще он знает, что Митч с Чендлером в прошлом были напарниками. Откуда? Подслушал как-нибудь в участке? Или это настолько очевидно? Или же видел сам? Чендлер точно знал, что Гэбриэл по их участку не проходил – возраст не тот, если верить данным из приюта. Когда он достиг совершеннолетия, Митч уже уехал из Уилбрука. Или, может, Гэбриэл соврал насчет возраста, чтобы подстроиться под рассказ Хита? Еще один вариант: у Гэбриэла какие-то счеты с Митчем по Перту, но если так, то зачем приезжать сюда и впутывать Чендлера с семьей?

Подобравшись к окну, сержант заглянул внутрь. Свет горел, но отца на посту не было. На диване тоже никого, телевизор выключен, пианино в углу нетронуто. В остальном все выглядело как обычно. По всей вероятности, Гэбриэла здесь и не было, а телефонный разговор лишь идиотский розыгрыш, чтобы заставить Чендлера подергаться. Страх, однако, сильнее надежды, и сержант открывал входную дверь с опаской.

В гостиной действительно никого не оказалось, только паркет гулко трещал под ногами. Чендлеру не терпелось немедленно увидеть детей, убедиться, что с ними все в порядке, но он не хотел сообщать Гэбриэлу о своем приходе, поэтому звать их не стал.

Чендлер прокрался к кухне. В воображении возникали самые ужасные картины: кровь, разгром, тела, корчащиеся в конвульсиях. Однако ни следов борьбы, ни пятен крови, ни стона умирающих не было… А может, в доме совсем пусто? Если так, хорошо это или плохо?

Набрав в грудь воздуха, Чендлер выглянул из-за угла. Кто-то сидел на полу, привязанный к буфету, и пытался освободиться. Тери. Во рту у нее был кляп, а ноги скользили по плитке, и упереться не получалось. Чендлер попытался увидеть в ее испуганных глазах предостережение об опасности. Тери отчаянно закивала головой вправо. Чендлер посмотрел туда: в дальнем углу кухни было еще двое связанных – его родители. У отца кровоточила голова.