Джеймс Деларджи - 55 [litres]

Гэбриэл перевел дух. Чендлер подумал снова воззвать к милосердию, но чутье подсказало, что пока убийцу лучше не перебивать.

– Да, Чендлер, в этом лесу много боли, как и во мне. Боль, причиненная людьми, боль, причиненная религией. Мне кажется, вершить месть лучше всего здесь, ведь именно здесь все началось. Так я смогу отдать дань своему брату и своим родителям. Они погибли в другом месте, но души их остались здесь. Негоже им тут пропадать в одиночестве.

Гэбриэл вдруг грустно хихикнул и поднял глаза на Чендлера.

– Первую жертву звали Адам. По-своему забавное совпадение… но незапланированное.

– Когда это случилось? – В сержанте заговорил полицейский.

– Почти три года назад. Четырнадцатого января две тысячи десятого. Он тоже был автостопщиком, искал работу, как Хит. Таких ловить проще всего, им терять нечего. Немного старше меня, копил деньги на отдых. Болтливый, все трещал о себе без умолку: Адам то, Адам се, причем все время повторял свое имя. В конце концов мне захотелось его убить. Я вдруг осознал, что должен это сделать. Но как? Я отвез его в глушь, свернул с трассы на грунтовку. Сказал, мол, надо отлить. Вышел из машины, достал из багажника веревку, потом залез на заднее сиденье и задушил его.

Гэбриэл продолжал сверлить Чендлера взглядом.

– Было трудно – труднее, чем я думал, – но я почувствовал, что вот она – месть, и сразу воспрянул духом.

Интересно, подумал Чендлер, не собирается ли Гэбриэл убить и его тоже. Не за этим ли он выманил его в лес посреди ночи? В книге Бытия имя Чендлер вроде бы не упоминается, но при желании и ему можно подобрать какой-нибудь библейский аналог – например, Канаан.

Чендлер смерти не боялся. Более того, он понял, что обязан быть здесь. Ради детей он был готов преодолеть все круги ада.

– Еще двоих – Сета и Еву – я похитил в надежде заставить их искать останки Мартина, однако держать заложников больше суток сложно. Они постоянно скулили. – Это было сказано с ноткой удивления; Гэбриэл, похоже, искренне не понимал, почему люди не любят, когда их сажают на цепь. – С припасами постоянно беда, и вместо того чтобы заниматься поисками, мне приходилось нянчиться с пленниками. Я пытался втолковать, зачем похитил их, а они обзывали меня психом и другими ругательствами, но я-то не псих.

Чендлер хотел возразить, но вовремя осекся.

Было ясно, что Гэбриэл твердо убедил себя в том, что смерть других поможет ему вернуть брата.

– Ладно, Сару я могу отпустить. В обмен на Хита. Вы все считаете, что я зло, пускай. Но я не чудовище. Все-таки вы поддерживали моего отца, хотя и уговорили его бросить поиски.

– Так было лучше для всех.

– Отец с мамой мертвы. Это, по-вашему, «лучше»?

– Я же не предполагал, что…

– Конечно, с чего бы вам.

В свете фонарика сверкнул пистолет Гэбриэла.

– Приведите Хита, и я отдам вам детей.

– Почему кто-то должен умереть? Твой отец бы…

– Люди смертны, Чендлер, – перебил Гэбриэл, – поэтому они умирают.

– Но Хит… Сара, Джаспер… они ведь ничего плохого тебе не сделали. Они не заслужили смерти.

– Мой брат и родители – тоже, однако Бог посчитал нужным забрать их.

– Ты злишься, и я тебя понимаю, но так поступать нельзя… Нельзя, Дейви.

– Я должен, Чендлер. У меня выбора нет, а у вас есть, и очень простой: он или они.

– Скажи мне, где они.

– Сержант… – в темноте мелькнула ухмылка.

Чендлер попытался перехватить инициативу.

– Если у тебя все так спланировано, как Хиту удалось сбежать?

В тусклом свете было видно, как Гэбриэл нахмурился.

– Вы что, тянете время, пока не подоспеет подмога?

Чендлер прикрыл глаза ладонью.

– Нет, подмоги нет. Ты что, думаешь, они бы дали мне забрать Хита?

Губы Гэбриэла снова тронула ухмылка.

– Вот это я понимаю – приверженность делу.

– Так как он сбежал?

– Разрубил наручники, мы же оба рассказывали, – сказал Гэбриэл смеющимся голосом. – Я им даже по-своему восхищаюсь: такая воля к жизни. Он вышел из домика, побежал, я догнал его, и в борьбе мы упали с обрыва. Когда я очнулся, у меня в руке был только лоскут от его рубашки. Я знал, что он направится вниз, к дороге, но пешком идти до Уилбрука долго. Тогда я пошел за машиной. Сначала хотел сбежать, уехать в другой штат и залечь на дно. Даже думал бросить свою миссию, а потом понял, что это испытание, и решил добраться до города первым. Мне стало любопытно, что сделает Господь, когда я попытаюсь подставить невиновного. Разве может всеблагой такое допустить? И я снова почувствовал себя равным Ему: я решал чью-то судьбу, но теперь не убийством. Новизна ощущений захватила меня. Если я и вправду зло, а Бог и вправду всемогущ, то ничего у меня не выйдет. Я решил положиться на высшую силу: если такова воля Господа, то Хит спасется; если нет, то мне вершить его судьбу.