Елена Бумагина - Пятое солнце

– Да.

– Не слышу.

– Да! – чуть не крикнула Зоя.

– Отлично, – на тощем лице директрисы появилась довольная улыбка. – И только из уважения к твоей маме, а не к тебе, прошу заметить, я проявлю снисхождение. И это уже второе предупреждение, Александрова! Теперь каждое твое действие будет под строгим контролем. Если ты провинишься в третий раз – пеняй на себя.

Зоя поняла, что аудиенция закончена, встала и направилась к двери.

– Александрова!

Зоина рука застыла на полпути к дверной ручке.

– Силу нужно заслужить.

Рука продолжила свой путь, ноги перешагнули за порог, дверь закрылась. Силу нужно заслужить? Зачем она это сказала? Зоя помотала головой, отгоняя тяжелые мысли, и поспешно спустилась на крыльцо. Но сегодня был не ее день. Насладиться покоем и солнцем после затхлого директорского кабинета не удалось. На крыльце ее ждали Варвара и Яна.

Цепные псы Кругловой были неотделимы друг от друга. И хотя Варя была темненькая, с маленькими, близко посаженными глазками, а Яна – почти альбинос, без бровей и ресниц, с бледными глазами навыкате, но воспринимались они как близнецы. Даже сейчас Зоя с трудом могла сказать, кто из них Яна, а кто Варя.

– Ну что, Александрова, дошло до тебя? – сказала Варя (вроде это была она).

– Поняла, что не надо лезть не в свои дела? – вступила Яна.

– То, что мы устроили, – пока предупреждение. Если продолжишь в том же духе, вот тогда… – продолжила Варя.

– Узнаешь, что такое настоящие неприятности, – зловеще закончила ее сестра-близнец.

Зоя иронично хмыкнула, мол, не боюсь я вас, хотя на душе у нее было ох как неспокойно. Противницы одарили ее ледяными взглядами, полными презрения, и под ручку поплыли прочь, даже не оборачиваясь.

– Не выгнали!

Хотя тяжесть на душе никуда не делась, Зоя решила не тревожить Милу лишний раз.

– Конечно, и не должны были выгнать. Если б они этого хотели, в твоей тумбочке нашлось бы что-нибудь похуже сигарет.

Мила закрыла дверь комнаты и посмотрела на Зою так серьезно, как будто им предстояло отбивать танковую атаку.

– Во-первых, всё ценное сразу убирай в сейф, – Мила указала пальцем на вентиляцию. – Во-вторых, ни у кого не бери угощения. Даже у мелких. Ни конфет, ни булочек, ни, особенно, попить. Не спрашивай почему.

Зоя и не спрашивала. Она уже поняла, что жизнь в тылу врага не оставляет места для доверия. А Мила тем временем продолжила инструктаж, деловито копаясь у себя в тумбочке:

– Всю одежду ты теперь хранишь только в чемодане и запираешь его, – Мила показала ей кодовый замок. Не китайский игрушечный, какие обычно прикрепляют на сумки, а настоящий, тяжелый и металлический. – Иначе твои трусы будут висеть гирляндой на елке напротив столовки.

Зою как будто окатили кипятком, а следом ледяной водой. Судя по всему, такой вид издевательства уже использовался комитетом, и она мгновенно представила себя на месте жертвы. Все над ней будут смеяться. Все! И он тоже.

– И последнее. Твое слабое место. – Мила внимательно следила за ее лицом и была как никогда серьезна. – Потапов. Нет-нет, не начинай даже отбрыкиваться, я же вижу! Раньше это были хиханьки да хаханьки, но теперь если пронюхают, что ты к нему неравнодушна, то используют это, чтобы тебя уничтожить. Он же из первого, не забывай.

Зоя замерла с замком в руках, на полпути к чемодану.

– Всё настолько очевидно? – дрожащим голосом спросила она.

– Пока очевидно только мне. Но если ты и дальше будешь без конца на него пялиться, то скоро об этом узнает весь лагерь.

– И что же мне делать?

– Выкинь его из головы. Не смотри на него. Не говори с ним. Не обращай на него внимания.

– Легко сказать. Это же как лечить симптомы вместо самой болезни. Хотя…

Зоя вдруг поняла, что, сама того не заметив, она уже перешагнула какую-то важную границу, за которой бесполезно бежать и прятаться. Она ступила на дорогу, с которой нельзя сворачивать, а нужно двигаться вперед и вперед, отражая нападки врагов и преодолевая препятствия. И ее нелепое помешательство на Никите тоже могло стать таким препятствием. Мила была права. Только дело не в том, что это могут использовать против нее, нет, совсем не в этом. Дело в том, что она сама не хочет превращаться в мычащую дуру. А с ней такое происходит каждый раз, когда она его видит.

Всего за несколько минут с Зоей случилась невероятная перемена. Ушло чувство тревоги и загнанности, появились холодная решительность и упорство. Зоя вытащила из-под кровати чемодан, покидала туда все свои вещи из шкафа, с трудом закрыла крышку.