Марк Эльсберг - Блэкаут

Он бросился к компьютеру. В глазах у него потемнело, Пьеро споткнулся, но удержался на ногах. Оставалось еще десять минут. Где же этот код?.. Вот он. Ввести. Оставалось надеяться, что код верный. Откуда на клавиатуре столько крови? Только б не ошибиться… Экран расплывался перед глазами. Окно видеочата. Христопулос.

– Да?

– Я отправил вам IP-адрес и код блокировки, – задыхаясь, произнес Манцано. – Думаю, это то, что мы искали.

Отчего ему не хватает воздуха?

– Что с вами случилось? – ужаснулся Христопулос.

Вместо ответа Пьеро продолжал:

– Все-таки проверьте его. Прошу вас. Быстрее. Сейчас! – Он едва не уронил голову на клавиатуру, но выпрямился и хрипло проговорил: – У нас еще девять минут.

– Что?

– Просто сделайте!

– Пьеро! – закричала Соня.

Она бросилась к нему, Шеннон следом за ней. Соня осмотрела его грудь: из пореза под разорванной рубашкой вытекала кровь. Она придавила рану рукой.

Манцано, почувствовав боль, без сил соскользнул со стула, на руки Шеннон. Ему стало холодно. Соня склонилась над ним. Почему в ее глазах паника? Словно издалека он слышал, как она зовет его по имени, снова и снова, все тише. Ему хотелось спать, и ничего больше. Манцано закрыл глаза.

«Получилось ли у Христопулоса с кодом?» – подумал он.

Холодно…

Спать…

Париж

Когда Боллар прошел в зал прилета, на него со всех сторон обрушились вспышки фотоаппаратов. Он уже задумался, что за персона прибыла вместе с ними, как вдруг услышал свое имя. Журналисты тянули к нему микрофоны, наперебой задавали вопросы, которых Франсуа даже не понимал в таком шуме. Он прикрыл руками детей, но Бернадетта выпрыгнула вперед, засмеялась в камеры и – к ужасу отца – показала язык. Журналисты принялись фотографировать еще усерднее, но многие тоже рассмеялись, и Боллар расслабился. Откуда им стало известно о его приезде и почему это вообще их интересовало?

Среди ожидающих Франсуа увидел родителей и маму Мари. Бернадетта и Жорж устремились к троице, и в следующую секунду все уже обнимались. Прекрасный сюжет: на мгновение все камеры развернулись, чтобы запечатлеть счастливое воссоединение. Франсуа и Мари воспользовались паузой и попытались проскользнуть мимо репортеров.

– Это правда, что вас наградили крестом Почетного легиона? – услышал он сквозь рой голосов.

– Все ли террористы схвачены?

– Как ваша семья пережила эти дни в Гааге?

– Джеймс Тёрнер, Си-эн-эн! Это правда, что вы собираетесь покинуть Европол?

– Когда вас примет президент?

– Как вы прокомментируете слухи, что вас рассматривают на должность министра внутренних дел?

Боллар не ответил ни на один вопрос. Вместе с Мари он добрался до остальных. Дети о чем-то наперебой тараторили. В этот момент смерть дедушки была для них чем-то эфемерным. Франсуа сжал руку Мари, и она обняла мать.

Наконец им на помощь подоспели несколько человек из службы безопасности. Они загородили их от журналистов и проводили до такси. Когда вся семья влезла в микроавтобус, Боллар все же повернулся к ораве репортеров:

– Благодарю за столь волнительный прием. Но я был лишь одним из многих, кто пытался помешать террористам. Поблагодарите их. Больше мне нечего сказать.

Он занял свое место, автомобиль тронулся, и голоса репортеров затихли.

Милан

Они стояли на крыше собора. Их обдувал свежий ветер, перед ними простирался ночной город. Внизу на площади толпились тысячи людей. Вот уже несколько дней они протестовали против правительства и требовали лучшего обеспечения. Порой их голоса перекрывали даже шум транспорта. Но здесь, наверху, все сливалось в приглушенный гул.

– Представляешь, я здесь еще ни разу не был, – сказал Манцано.

– Так всегда, – отозвалась Ангстрём. – Живешь в каком-то городе и думаешь, что в любое время можно посетить какие-то его места. Но до этого никогда не доходит. Разве что кто-нибудь приедет в гости.

Нож пробил ему грудную клетку и задел легкое, однако рана оказалась не опасной для жизни. Несколько дней Пьеро пришлось провести в больнице, а потом еще на пару дней они задержались в Брюсселе. Соня взяла отпуск. Почти все это время они проводили в отеле, обзванивали родных и друзей, рассылали сообщения, пытались выяснить, как они пережили эти две недели.