Стефан Анхем - Девятая могила

По Сониной версии, она увидела его первая, но это ничего не меняло. Фабиан пришел в свою гавань и до сих пор помнит, как опьянел от счастья в тот момент, когда она взяла его за руку.

Две минуты и пятьдесят девять секунд.

Больше не потребовалось, чтобы оба поняли.

Что они нужны друг другу.

И тут песня закончилась.

Вопрос в том, сколько времени им нужно теперь, думал Фабиан, спускаясь по лестнице к ожидавшему внизу такси, которое должно было взять у него пакет и отвезти в мастерскую Сони в Старом городе.

Дуня Хоугор очнулась от сна без сновидений, словно ее включили и вставили в розетку. Сначала она подумала, что кто-то пытается задушить ее, прижав полиэтилен к лицу. Как бы глубоко она ни дышала, к ней не поступал воздух, пока ей не удалось повернуть голову набок.

Потом она вообразила, что находится дома в своей кровати, просто случайно накрылась с головой одеялом. Но хотя был разгар зимы и Карстен заменил лимонные жалюзи на темно-коричневые, в спальне никогда не было настолько темно. К тому же все вокруг нее тряслось и качалось из стороны в сторону.

Она находилась в машине, это совершенно ясно. Но как она туда попала и почему лежит в позе зародыша, не имея ни малейшей возможности пошевелиться? Что произошло? Дуня попыталась вспомнить, но у нее ничего не вышло. Словно последние дни, или это были часы, по-прежнему оставались чистым листом, который ждет, что его заполнят воспоминания и впечатления.

Но когда они стали проступать и, как разбрасыватель навоза, пачкать все вокруг, она сразу же захотела вернуться обратно в неопределенность и спасительное забвение. Но теперь было слишком поздно. Воспоминания о расследовании в отношении изнасилованных женщин, замученных до смерти, навсегда отпечатались в ней и никогда ее не покинут. Ровно как и то, что она увидела в заброшенном производственном здании перед тем, как все почернело.

Она попыталась выпрямить ноющее тело, но было слишком тесно. Одна нога по-прежнему болела после ушиба, а другая упиралась во что-то твердое. К тому же шуршало и давило со всех сторон и концов, словно из нее хотели выдавить весь воздух.

Дуня поборола желание сдаться и попыталась собраться с силами, чтобы перевернуться на спину, вытянуть обе руки и как можно дальше отодвинуть от себя то, что шуршало прямо над ее лицом. Через пять минут ей удалось получить доступ к воздуху, и она наконец смогла сделать несколько полноценных вдохов.

Кстати… Фонарик. Она достала его из кармана джинсов и нажала на маленькую кнопку на конце ручки. Свет был таким слабым, что казалось, в любой момент может погаснуть, но в то же время достаточным, чтобы убедиться: как она и подозревала, шуршали черные мешки для мусора.

Она взяла карманный фонарь в рот и, проткнув указательным пальцем пластиковый мешок прямо над ней, проделала в нем достаточно большую дырку.

Сначала из мешка закапало.

А потом полилось.

Прямо на лицо.

Ей в ноздри ударило едкое зловоние, как от химического оружия. Она громко кричала те немногие секунды, пока вязкая жидкость стекала прямо в ее открытый рот. Потом замолчала и отвернула лицо, одновременно почувствовав, как машина затормозила и сделала резкий поворот.

Металлический вкус свидетельствовал о том, что это кровь. Но жуткий запах подсказывал, что кровь смешана с трупной жидкостью. У Дуни начались позывы на рвоту, и она попыталась сделать так, чтобы ее вырвало, но из нее вышло только несколько комков слизи, которые она сумела выплюнуть. Все это напомнило ей операцию по удалению гланд, которую она перенесла подростком, когда одна из ран в горле никак не заживала. Через несколько дней ее вырвало таким количеством свернутой крови, скопившейся в желудке, что ее пришлось отвезти на скорой в неотложную помощь, где ей прижгли глотку паяльником.

До этого момента это было самым худшим в ее жизни.

Дуня попыталась успокоиться, хотя чувствовала, как вязкая жидкость течет по горлу и затекает под блузу над левой грудью. Чтобы не впасть в панику, надо попытаться думать о чем-то другом. Например, первое, что она сделает, когда вернется домой, – примет прекрасную горячую ванну и попросит Карстена пойти купить пиццу в «Pizza Mira», хотя он считает это слишком вредным. Но ей хочется именно этого. Номер пятнадцать с помидорами, сыром, луком, шпинатом, картофелем и брынзой, а сверху – луковый соус.

Если она когда-нибудь попадет домой.

Когда на нее стекли последние капли, она посветила в дырку фонариком и встретилась с уставившимся на нее мертвым взглядом. Но ни взгляд, ни широко открытый рот ее не удивили. Только она рассчитывала увидеть Катю Сков, а увидела Акселя Ноймана.