Майкл Смит - Аномалия

Такие, как вот эта шахта, например.

По моим ощущениям времени прошло немало. Я обернулся к Пьеру, который был центральным звеном нашей цепочки.

– Сколько мы уже прошли? – спросил я, тяжело дыша.

– Расстояние между ступенями около двух футов. – Он совсем не запыхался. – Я насчитал сто пятнадцать ступеней, значит, всего двести тридцать футов.

– Ясно, – сказал я. – Как вы там? Справляетесь? – (Девушки проворчали в ответ что-то утвердительное.) – А ты как, Кен?

– Да иди ты в жопу.

И я продолжил подниматься по ступеням.

Позже выяснилось, что весь процесс занял у нас сорок минут. Потом мы еще пару раз останавливались, когда руки и бедра наливались тяжестью или начинали дрожать от напряжения, но паузы длились совсем недолго, и мы снова упрямо ползли вверх. Совершая одни и те же, уже хорошо отработанные движения, я впал в своего рода транс. Что нас ждет наверху – этим вопросом я не задавался. Вообще, умение пребывать в настоящем, не пытаясь заглянуть в будущее, нередко спасало мой рассудок, хотя временами и способствовало тому, что жизнь сбивала меня с ног апперкотом, который я мог бы предугадать, и я в беспамятстве валялся на ринге, пока боги прозорливости потешались, тыча в меня пальцем.

Но сейчас о будущем я не думал. Молли ошибалась, полагая, что мне польстит, если это место назовут в мою честь. Отчасти потому, что, окажись оно той самой пещерой, ему следовало присвоить имя первооткрывателя, то есть Кинкейда. Но главная причина заключалась в другом: мне было попросту плевать. Изо всех сил отстаивая свою точку зрения, мы стремимся не к тому, чтобы оказаться в центре внимания целого мира. Мы хотим получить одобрение какого-то конкретного, особенного человека. Не важно, сколько тебе лет, – в душе ты всегда надеешься, что мама с папой похвалят и погладят по голове.

Казалось бы, главное – жить в гармонии с самим собой, разве нет? Ведь теоретически ответы на все твои вопросы, равно как и источник всех возможных удивительных переживаний, хранятся внутри тебя – стоит лишь заглянуть в свою собственную душу. Но на деле это не так. Мы ищем большего. Чего-то или кого-то лучше, чудеснее нас самих.

Вот почему мы так тянемся к богам.

Или к тому, кого любим.

В очередной раз осветив участок шахты над головой, я увидел, что лестница обрывается.

– Внимание, – сказал я. – Кажется, мы на месте.

И, подтянувшись, преодолел оставшиеся ступени.

Уже через мгновение мне стало ясно, что над шахтой располагается еще один коридор. Причем на этот раз самый что ни на есть настоящий. Я повертел головой, освещая пол: он был покрыт пылью, местами напоминающей по цвету сажу, и выглядел более или менее ровным.

Часть коридора, что я видел перед собой, убегала вдаль и скрывалась в темноте. Я развернулся: то же самое было и с другой стороны. Этот конец вел к стене каньона, где, в сотнях футах ниже, находился вход в пещеру.

Я вылез из шахты и осмотрелся. Стены очень ровные, не идеальные, но совершенно очевидно, что потрудилась над ними не природа. Сам коридор шириной футов в десять-двенадцать, высота примерно такая же – размеры вполне подходят под описание Кинкейда.

– Нам стоит подниматься или нет?

– Да, – сказал я. – Определенно стоит.

В ожидании остальных я прошелся немного вглубь. Ширина оставалась неизменной, а на стенах присутствовали отметины, оставленные каким-то предметом. В прохладном воздухе чувствовалась сырость. И безжизненность. Неудивительно, учитывая, сколько времени сюда никто не заглядывал.

Первой ко мне присоединилась Джемма.

– Давно хотела сказать, да все подходящего момента не было, – произнесла она. – В общем, спасибо тебе, Нолан.

– За что?

– Да за то, что жизнь мне спас, придурок.

– Я не нарочно. В тот момент я был поглощен тем, что спасал свою собственную, а твое спасение явилось лишь сопутствующим обстоятельством.

Она покачала головой:

– Нет, у тебя определенно проблемы.

– Какого рода?

– Понятия не имею, я же не психиатр. Возможно, ты все еще не отошел от развода, поэтому и ведешь себя так, словно вознамерился всем и каждому доказать, что ты кретин.

– Не успеваю я за тобой, Джемма. Еще вчера ты говорила, что я не так уж и плох, а сегодня – я снова веду себя как кретин.

– Я серьезно. Взять хоть эту пещеру: да любой на твоем месте надулся бы от гордости – и совершенно справедливо. Но ты же у нас не такой. Вместо того чтобы упиваться победой, ты изо всех сил пытаешься выставить героем Пьера. – Тут она понизила голос. – Он, конечно, славный парень и редкостный красавчик, но, скорее всего, даже выход из собственной квартиры без навигатора не найдет.