Майкл Смит - Аномалия

Не успел я осознать, что происходит, как мощный удар отбросил Пьера далеко в темноту.

Теперь чудовище глядело то на меня, то на Молли, оценивая, кто из нас представляет бо́льшую опасность, и в итоге почему-то выбрало меня.

Его глаза выдавали ум и проницательность, каких в глазах Дилана и подавно не было. Не являясь человеком, существо тем не менее обладало таким же высоким интеллектом и мыслило, подобно нам. Этакая увеличенная, улучшенная и дополненная встроенным оружием человеческая копия из смертоносного отряда постапокалиптических уборщиков.

Гигант начал опускать голову, готовясь к атаке.

Пьер до сих пор не пошевелился и не издал ни звука. Угрозу в его лице на время – а может, и навсегда – чудовище ликвидировало, и теперь можно было приступать ко мне.

И тут Молли подскочила к нему и начала что есть силы бить его кулаками. На гиганта, хоть он и чувствовал удары, это не произвело никакого впечатления: он схватил Молли своей огромной лапищей и буквально зашвырнул ее в туннель.

– Уходи, – попросил я ее. – Просто уходи.

Молли кое-как поднялась на ноги. Она посмотрела мне в глаза.

– Давай же, – сказал я. – Выбирайся отсюда, Молл. Прошу тебя.

Она кивнула, сняла с шеи шнур и положила его на землю. Потом вцепилась в Пьера и попыталась его оттащить. Он двигался, но очень медленно. Молли не сдавалась. Я знал, что она доведет дело до конца. Такая уж она у нас – наша мамочка Молл.

Я повернулся к чудовищу как раз в тот момент, когда здоровенный кулак летел мне в лицо. Я как-то умудрился увернуться, и, вместо того чтобы расплющить мне голову, он скользнул по моему уху и частично задел затылок. Я вылетел в туннель и, ударившись о стену, рухнул на пол.

Однако гигант не спешил меня добивать.

Он стоял на прежнем месте и ждал. Оценивал ситуацию.

Я попробовал подняться, но ноги не слушались. В ушах звенело. Я снова попытался встать, и на сей раз мне это почти удалось, но второй кулак, угодивший с размаху мне в висок, снова повалил меня на землю.

Сознание почти покинуло меня.

Из-за оглушающего бряцанья в голове я едва слышал, что происходит вокруг. Картинка перед глазами двоилась и постепенно темнела. Казалось, вся боль, все страдания моего тела слились воедино, усилившись стократ.

А во мраке, позади нависшего надо мной чудовища, был кто-то еще. Такое же чудовище, ведь каждой твари по паре – именно так работает ковчег… А потом их будет больше, намного больше.

Целая армия вырвется на свободу. И наступит конец света.

Безжалостный пинок, хруст грудной клетки – и я снова врезался в стену. Свет померк, в сознание хлынули тени, спутывая мысли и разбивая непрерывную реальность на разрозненные кадры.

Я знал, что поступил правильно, оставшись один на один с чудовищем. И не только потому, что это давало Молли с Пьером хоть какой-то шанс на спасение. Просто я слишком долго убегал от всего, что могло причинить мне боль. Пусть эта попытка и была с самого начала обречена на провал, но провал – это временами лишь следующий этап развития событий. Или последний.

Еще один удар ногой – и все механизмы в моей голове окончательно вышли из строя. Времени я не ощущал, – видимо, оно тоже сломалось: настоящее смешалось с воспоминаниями, и провести границу между этими двумя реальностями я был не в состоянии. В памяти всплыл бар в отеле, и на секунду я почувствовал во рту вкус холодного пива. На смену этому кадру тут же пришел другой – вид с моего балкона в Санта-Монике.

Вот мы с Кристи, целую вечность назад, гуляем в каком-то лесу. Кристи смотрит на меня, и на ее губах играет фирменная улыбочка – та самая, которая означает, что жена счастлива и не променяет эту прогулку ни на что на свете.

Мне даже почудилось, что Кен снова, в самый последний раз, отпускает шуточки насчет моей рубашки.

Существо наклонилось, схватило меня за горло и подняло на уровень своего лица. Хуже всего было то, что лицо это не было безобразным. И мне предстояло умереть не по причине какого-нибудь дурного каприза Вселенной, из-за пьяного водителя или разгулявшейся стихии. А от руки такого же, как и я сам, разумного существа, которое прикончит меня просто потому, что таким его задумали его создатели. И я – его первое задание. Что ж, хоть в чем-то стану первым.

Гигант снова замахнулся, и тут только я заметил, что пальцев, сжатых в кулак, не пять, а шесть. Да, меня сейчас убьет самый настоящий гигант, и, возможно, я до последней секунды буду в сознании. Я умру, действительно умру.