К Тюдор - Похищение Энни Торн

Выбора не оставалось.

Я решил пойти прогуляться.

Первые попытки добывать уголь в Арнхилле начались еще в XVIII веке. На протяжении двухсот лет шахта росла, расширялась, сносилась, отстраивалась и модернизировалась.

Вокруг нее строили свои жизни тысячи шахтеров и их семьи. Для них это была не просто работа. Это был их образ жизни. Будь Арнхилл живым организмом, шахта была бы его бьющимся, дымящимся и ревущим сердцем.

Когда шахта закрылась, сельсовету понадобилось меньше двух лет, чтобы вырвать это сердце, хотя к тому моменту оно уже давно перестало биться. Сажа и дым больше не текли по артериям Арнхилла. Строения разрушались и становились жертвами вандалов. Мародеры разворовывали металл и оборудование. В каком-то смысле машинисты, приехавшие сносить шахту бульдозером, совершили акт милосердия.

В конце концов от нее не осталось ничего. Кроме глубокого шрама в земле, который всегда будет напоминать о том, что было утрачено. Некоторые семьи уехали в поисках работы. Другие, как мой отец, приспособились. Деревня, ковыляя, с трудом начала возрождаться. Однако некоторые шрамы никогда по-настоящему не заживают.

Передо мной раскинулся неровный ландшафт, поросший дикими цветами и травой. Сложно поверить, что когда-то здесь стояли огромные промышленные сооружения, а под землей до сих пор скрывались шахтные стволы и оборудование, брошенное там, потому что его было слишком дорого поднимать на поверхность.

Но не только они таились в глубине. Земные недра были потревожены еще до строительства шахты, до того как в них стали вгрызаться машины. Под землей были сокрыты свидетельства иных традиций, уходящих корнями во времена основания деревни.

Я стал подниматься по неровному склону, радуясь тому, что захватил с собой палочку. В ограждавшем территорию шахты заборе обнаружилась узкая дыра. Вытоптанная трава и голая земля по другую сторону позволяли предположить, что этим входом пользовались часто.

Ребенком я хорошо знал это место. Теперь же оно было для меня совершенно чужим. Я не мог определить ни где я нахожусь, ни где раньше располагались старые шахтные стволы. Люка уже и вовсе не существовало: благодаря Крису наш путь под землю был потерян. Как я думал, навсегда. Но мне нужно было раньше догадаться: некоторые вещи не могу быть погребены навечно. Дети всегда найдут способ до них добраться.

Я остановился на вершине одного крутого холма, чтобы перевести дыхание. Даже если бы я не был хромым, я просто не привык к долгим пешим прогулкам и длительным подъемам. Я создан для того, чтобы сидеть за столом и у барной стойки. Я даже ни разу в жизни не бежал за автобусом. Потому я изо всех сил старался заставить легкие втягивать в себя столь необходимый мне кислород, но в итоге все равно не устоял и закурил сигарету. Я думал, что, когда доберусь сюда, мои инстинкты позволят мне восстановить в памяти все события тех лет, что воспоминания отдадутся во мне болью или снизойдут на меня подобно озарению. Но единственной болью, которую я чувствовал, была боль от моих ушибленных ребер. Возможно, я слишком много работал, поэтому все забыл. И я не знал, чувствовать ли по этому поводу разочарование или же облегчение.

Так я и глядел на коричнево-зеленый пейзаж. Чахлая трава, колючий кустарник, усыпанные гравием скользкие склоны да наполненные грязной, застоявшейся водой ямы.

Я почти слышал, как они шепчут мне: «Думал, можешь так просто прийти сюда и найти путь обратно? И не надейся, мальчик Джоуи. Неужели ты так до сих пор и не понял? Не ты меня найдешь. Я найду тебя. И не думай забывать об этом, черт тебя побери».

Я слегка поежился. Быть может, этот небольшой подъем на холм моей памяти был столь же бесполезен, как и многие другие мои действия. Быть может, электронное письмо тоже не имеет никакого значения. Или текстовое сообщение. Или вообще все. Возможно, лучше всего будет получить то, что мне нужно, и убраться отсюда. Я не герой. Не киношный персонаж, который возвращается, разгадывает тайну и увозит с собой девчонку. Я скорее побитый жизнью приятель главного героя, никогда не появляющийся во второй части фильма. Произошедшее здесь случилось очень давно. И я прожил двадцать пять лет, не ворошив прошлое. Так чего мне сейчас неймется?

Потому что это происходит снова.

И что с того? Это не моя проблема. Не моя битва. Если повезет, экскаваторы заставят всю эту гнилую деревушку уйти под землю, положив всему этому конец раз и навсегда.