Эндрю Мэйн - Увеличительное стекло

– Слушаю, – говорю я, садясь за руль.

– Какого хрена, Тео? Какого хрена?

– Биркетт? – Я ни разу в жизни не слышал, чтобы она так орала.

– Что ты наделал?

– О чем ты? – Я нервно оглядываюсь, ожидая услышать сирены и увидеть полицейский вертолет. – Лос-Анджелес? То дело?

– Какое, к черту, дело? Плевать мне на твои странные хобби. Я о том, что пытаюсь уладить твой конфликт с Парком, чтобы он не портил тебе жизнь, и пошла к подруге, которая занимается делами подрядчиков Управления. Я хотела узнать, говорил ли что-нибудь Парк после вашего недопонимания , а она мне отвечает, что тут кто-то запросил твою красную папку.

– Мою что?

– Это файл, где есть все данные о твоих допусках – что знаешь и что можешь слить условным русским, если вдруг соберешься поиграть в Сноудена.

– Парк?

– Ты правда тупой или прикидываешься?

– Даже не знаю, – отвечаю я.

– Нет, кто-то не из нашей конторы.

– А откуда тогда?

– Я не имею права тебе этого говорить. Ладно, три буквы, но не ФБР, хотя одна совпадает.

– ЦРУ? Но на кой хрен я им сдался?

– На кой хрен… так, – она резко останавливается, понимая, что повторяет мой вопрос. – В общем, что им от тебя нужно?

– Если я скажу, что понятия не имею, ты мне поверишь? И вообще, разве это ко мне вопрос?

– Если бы они направили запрос по форме, то не к тебе, конечно. Но нет, это пока так, сплетни. Блин, Тео, серьезно, если узнаю, что ты копировал секретные досье на диски с Леди Гагой, я тебя закопаю.

– На диски Мэннинг писал, а не Сноуден.

– Я знаю, мать твою, кто писал! – Останавливается и пытается не кричать, получается не очень. – Так ты понимаешь, что это не только твоя проблема? Мне пришлось дергать за столько ниточек, чтобы устроить тебя на эту работу, столько всего пообещать. Твои разборки с Кавено тоже не помогают, но он, по крайней мере, уважает прямоту и откровенность. Если ты затеял какую-то пакость, мне – крышка. А я люблю свою работу. Я тебя лично найду и отрежу тебе яйца или засажу за решетку, и это сделают в камере. Понял?

– Да…

– ПОНЯЛ?

– Господи боже мой, да понял я! Каковы бы ни были мои убеждения, я не собираюсь из-за них провести остаток жизни за решеткой или в России, доверив бывшим КГБшникам защиту собственной безопасности.

– Хорошо, рада, что наши взгляды совпадают.

– Конечно. Поверь, пожалуйста, что я не сделаю ничего такого, чтобы навредить тебе.

– Ладно, верю. – Она делает глубокий вдох и выдерживает паузу. – Но я вот думаю, а не социопат ли ты?

– Самому интересно.

– Ты не помогаешь. Объясни, что ты такого натворил, что привлекло к себе ненужное внимание.

– Ну…

Черт, черт, черт.

– Тео?

Я не буду рассказывать о маленьком микробиологическом эксперименте и его результатах, особенно в свете того, что притащил генетически модифицированные бактерии в буквальном смысле на порог АНБ. У этого момента положительных сторон нет, как ни ищи. Кроме того, она будет обязана доложить начальству, а кто-то со связями, похоже, меня невзлюбил. Это, конечно, может быть Парк, решивший прижать меня чужими руками, но что, если не он?

– Видела меня в новостях? – спрашиваю я риторически. – Может, кто-то в другом Управлении просто заинтересовался? В новостях говорили о том, что я работаю на OpenSkyAI, вот они и захотели проверить, чем именно я занимаюсь.

– Ага, – отвечает она, явно не веря. – Еще версии?

– Не могу сказать.

– Ну, ты и зараза. Так что?

– Могу сказать только одно: помнишь дом ужасов в Лос-Анджелесе? Подозреваемого еще убили в Бразилии. Так вот, он не главное действующее лицо.

– Ты поэтому в Атланте?

– А ты откуда знаешь, что я тут?

– Я работаю на разведку, тупица. Кроме того, нужно было убедиться, что ты не сбежал в Китай. Ни в коем случае не сбегай в Китай. Боже мой, там – жуть.

– Понял, учту. В общем… Что я могу сказать… Короче, тот, кто это сделал, он… он может быть информатором.

– Хорошо, – терпеливо говорит Биркетт. – Чьим информатором?

– Возможно, Агентства национальной безопасности.

– Мусульманин?

– Нет, все сложнее. И, скорее всего, он не американец.

– Мать твою, Тео! Ты наткнулся на информатора в программе по защите свидетелей?

– Не знаю, может быть. Но он очень, очень плохой человек.

– Их поэтому информаторами и используют. Хорошие парни ничего не знают.

– Да, но этот убил семнадцать детей только в Лос-Анджелесе.

– Если у тебя есть доказательства, шли мне, я передам в ФБР.

– В процессе.