Георгий Ланской - Гамбит пиковой дамы

– Пойдем, – сказала Лилька. – Там, поди, и сесть некуда уже. Надо было пораньше ехать.

Места нашлись. Зал вовсе не был забит до отказа. Очевидно, аншлаг обещал быть в субботу, когда на гала-концерте выступили бы лучшие пары и приглашенные гости. Мы уселись довольно близко к сцене, уставившись на танцоров.

Ощущение праздника прошло довольно быстро. Это лишь кажется, что чемпионат спортивных и бальных танцев – яркое красочное действо. На деле это не так, особенно если сидишь близко от сцены. Танцоры выполняют лишь долю танца, достаточно короткую, по времени не более одной минуты, потом на танцпол выходят другие и делают то же самое. Зрители в зале – большей частью все-таки болельщики: тренеры, родственники и знакомые танцоров. Они держат в охапках их куртки, пакеты с вещами и бутылочки с минералкой. После выступления мальчики и девочки бросают своих партнеров и расходятся по разным углам, иногда спешно переодеваясь прямо в зале. Я повернулась и увидела, как высокая голенастая девица, задрав яркую зеленую юбку, натягивает джинсы. На коже, молочно-белой в лучах прожекторов, сверкнула узкая полоса зеленых, под цвет платья стрингов. Перехватив мой взгляд, девчонка зло поджала губы. Я отвернулась.

От грохота в динамиках, бесконечных объявлений ведущей – невидимой женщины с мягким голосом, от блеска ярких нарядов у меня быстро заболела голова. Я искала глазами Ингу, но нигде не могла ее найти. Не видела я среди зрителей и членов ее семьи. У меня даже закралось сомнение в том, что они присутствуют тут. Впрочем, это было вполне объяснимо. Выкидывай подобные фокусы моя дочь, я бы тоже не пошла на ее выступление… Или пошла бы?

Да, скорее всего, пошла бы, стиснув зубы от злости, тут поддерживала бы и ободряла, все терпела и лишь дома дала бы выход накопившемуся за день раздражению. Семейные узы всегда значили для меня слишком много, как и дружба. Может быть, потому, что у меня не было нормальной семьи и почти не имелось друзей…

– Пойду куплю себе воды, – сказала я Лильке.

– Что? – гаркнула она.

Музыка оглушала. Мы сидели напротив колонок, и временами децибелами нас сносило с места. Я схватила ее за мочку уха и почти прокричала, что схожу за водой.

– Я с тобой, – сказала Лилька. – Я бы даже что-нибудь покрепче выпила. Тут есть бар?

– Понятия не имею.

Мы двинулись к выходу. Лилька отдавила ноги как минимум троим зрителям, но, поскольку на мелочи она не отвлекалась, все проклятия достались мне.

Бар в спорткомплексе имелся. Лилька заказала себе коньяк и покосилась на меня.

– Выпьешь?

– Окстись, я за рулем.

– Да ладно…

– Вот тебе и ладно. Кофе возьму. Холодно тут…

Внутри действительно было прохладно. На втором этаже, где располагался бар, сновали танцоры, некоторые так же, как и Лилька, взбадривали себя коньяком.

– Где же твоя подружка? – спросила Лилька. – Было бы интересно посмотреть, что она откаблучивает.

– Ну, там же еще юниоры скачут, она, наверное, во взрослой категории. – Я пожала плечами и отхлебнула мерзкого растворимого кофе. В чашке сверху образовалась бурая, не слишком аппетитная пенка. Я размешала ее ложечкой и сделала еще один глоток. Вкус не улучшился. Скривившись, я отставила чашку в сторону.

– Ну что, пойдем в зал? – без особого желания сказала Лилька. Кажется, ей все это тоже прискучило довольно быстро. Не знаю, чего она ждала от этого вечера, может быть, что вокруг будут слоняться десятки мачо, готовых броситься на одиноких дам. Но хищные взгляды, обшаривавшие любого мужчину, попадавшегося на пути, быстро тухли.

– Одни педики и малолетки, в руки взять некого, – фыркнула Лилька, входя в зал. Наши места уже кто-то занял. Мы поднялись повыше и уселись в свободные кресла. Я предпочла не отвечать. В зале было так же шумно, потому любой диалог пришлось бы вести, выкрикивая друг другу отдельные фразы.

Инга все не показывалась. Я заскучала и с раздражением подумала, что на часах уже почти девять вечера. Если танцы не закончатся в ближайший час, уехать отсюда на чем-то, кроме такси, будет проблематично. Лилька наверняка откажется ехать на общественном транспорте, начнет канючить, и тогда мне придется транспортировать ее домой или везти к себе. И то и другое мне одинаково не нравилось.

– На паркет приглашаются пары: семь, одиннадцать, двадцать два, двадцать четыре, двадцать девять, – мягко объявила невидимая ведущая. – Категория «Взрослые». Румба.

Мы с Лилькой, вытянув шеи, уставились на танцоров, замерших в эффектных позах. Как только из динамиков грянула музыка, уследить за ними было уже трудно. Томные и страстные движения танцоров были великолепны, и, не будучи профессионалом, понять, кто среди них лучший, было невозможно.