Георгий Ланской - Гамбит пиковой дамы

Я двинулась к кухоньке, медленно, чтобы не напугать его неожиданным движением. Там я чувствовала себя увереннее. На кухне меньше возможностей для маневра, но под рукой ножи и топорик для рубки мяса.

Кажется, в последний момент он сообразил, куда я направляюсь, и, грубо отпихнув меня в сторону, схватил нож, валявшийся в мойке. Оливье уже хотел что-то сказать, но я опередила его:

– Бутылка в шкафчике. Бокалы там же.

Он постоял с минуту, сверля меня взглядом, а потом повернулся и достал из шкафчика коньяк и два бокала.

– Что ты искал тут? Как вообще попал в квартиру? – спросила я.

– Как ты сбежала из дома? – ответил он вопросом, видимо, решив, что эта тактика самая лучшая. Я пожала плечами.

– Через забор перелезла. Как ты открыл дверь?

– Этот замок можно ногтем открыть, – фыркнул Оливье и с удовольствием осушил бокал. – Не понимаю, зачем ты сбежала? Мы же обо всем договорились.

– Разве?

– Ну да. Я бы избавился от Лоры и Люды и уехал бы с тобой. Все, как было обговорено. Но потом я понял, что ты морочишь мне голову. В доме не было никаких денег, а то, что мы посчитали тайником в подвале, оказалось просто трещиной…

Не сводя с меня глаз, Оливье вернулся к двери, подобрал мой кошелек и открыл его. Нижняя губа его выпятилась от разочарования. Словно не веря своим глазам, он вытащил несколько купюр.

– Пятьсот евро? Это что – все?

– Все, – кивнула я.

– А сто тысяч? Те, что ты забрала из дома?

Я усмехнулась.

– В доме денег не было? – яростно спросил Оливье. – Ты с самого начала меня обманывала?

– Деньги в банке, – ответила я. – На кредитке. Хочешь, скажу пин-код, снимешь, сколько пожелаешь.

– Нашла дурака, – фыркнул Оливье. – Скажешь неправильный, а сама смоешься.

– Пошли вдвоем, – предложила я. – Только хочу предупредить сразу – это не лучшее решение.

– Почему?

– Потому что, прося избавиться от Ларисы, я не просила никого убивать.

Оливье побледнел и скривился, как от удара. Я мстительно продолжила:

– Полиция разыскивает меня. О тебе она не знает. Подойдем вдвоем к банкомату – нас заснимет камера. Пойдешь соучастником, в лучшем случае. А если нас загребут, я молчать точно не стану.

Оливье обдумывал мое предложение недолго и запальчиво выпалил:

– Звони Кристофу. Пусть везет деньги.

– Хорошо, – улыбнулась я. – А ты уверен, что он приедет один? Он в последнее время нервный. Так что бери карточку, запиши пин-код, беги к банкомату и делай что хочешь. Это оптимальный вариант.

Оливье задумался, а потом ухмыльнулся:

– Хорошо. Договорились. Именно так мы и поступим, но с малюсеньким уточнением.

– Каким же?

– Ты останешься здесь. Мало ли, вдруг пин-код не тот окажется или на кредитке не будет денег. А для надежности я тебя к стулу привяжу.

Этот вариант мне совсем не понравился. Страх, задремавший пару минут назад, вновь пробудился и завопил что было мочи, ударив колючим визгом-бритвой по коже. Медленно покачав головой, я сказала:

– Где гарантия, что ты потом придешь и развяжешь меня?

– А мое честное-благородное слово тебе не подходит?

– Нет. Лучше уж я пойду с тобой и передам тебе деньги прямо у банкомата. Можешь стать в сторонке и делать вид, что мы незнакомы.

Теперь покачал головой он. В темных, как ночь, глазах сверкнул мрачный огонь удовлетворения. Он нащупал мое слабое место и с удовольствием ковырял в открытой ране кинжалом. Страх Оливье, его неуверенность улетучились. О да, теперь он знал, как следует со мной поступить! Привязать к креслу, выбить шифр кредитки, сходить за деньгами и, если строптивая жертва солжет, выбить признание вторично. Он мог приходить сюда всю ночь. В доме нет консьержа, половина жильцов обитает тут временно, подо мной живет семейка арабов, с трудом изъясняющихся на французском. Оливье заберет все деньги, а потом…

А будет ли потом? Такая опасная свидетельница, как я, ему не нужна. Неважно, что у меня нелады с законом. Оставив меня связанной в квартире, Оливье рисковал бы, что меня рано или поздно найдут. И потом, он – не профессиональный убийца и не мог уйти из моего дома, не оставив возле трупа Ларисы следов. Я его выдам, он не успеет даже потратить деньги и окажется в парижской тюрьме. И совсем другое дело, если свидетельница ничего не скажет…

Наверное, понимание и страх все-таки отразились на моем лице, потому что он прыгнул прямо через стол, стараясь схватить меня за горло. Столешница из искусственного мрамора оказалась слишком скользкой. Оливье взмахнул руками, стараясь зацепиться за подвешенную над столом сушилку, где висели бокалы, ножи и сковородки. Легкая алюминиевая конструкция сломалась, посуда посыпалась на пол с грохотом и звоном. Я бросилась к дверям.