Шалини Боланд - Девушка из моря

– Я не собираюсь помогать тебе. Это чудовищно. Как ты можешь предлагать такое…

– Либо так, либо ты сядешь в тюрьму чертовски надолго, – возразила я, – и нам нужно действовать быстро, пока еще не взошло солнце и наш городской мирок на целый день не высыпал на набережные.

К моему облегчению, он сунул мобильник в карман. Возможно, мне лучше отобрать его, на случай, если он передумает.

Следующие десять минут мы занимались перетаскиванием устойчивой четырехместной лодки из эллинга на берег. Мы не разговаривали. Джек бросал на меня страшные взгляды, но я не придавала им значения. Мы оба пережили шок, но надо действовать целесообразно. Мы ничем не можем помочь Люси, но зачем же нам обоим подвергаться наказанию из-за ее случайной смерти? Нам необходимо избавиться от ее тела, и тогда мы сможем опять начать нормальную жизнь.

Я решительно вернулась к автостоянке.

– Помоги мне перенести ее в лодку, – сказала я, склонившись к телу Люси.

– Не смей ее трогать! – взревел он.

– Отлично. Тогда ты сам перенеси ее туда. – Я простила ему взрыв возмущения… все это из-за шока. Стрессовая ситуация.

Он присел рядом с ней, уронив голову на руки.

– Быстрей, – поторопила я, – если кто-то появится, то нам крышка.

– Ради бога, она же моя жена. Подожди немного.

Казалось, прошла целая вечность, но в итоге он все-таки подхватил Люси на руки и встал. Мне было невыносимо больно видеть, с какой нежностью он смотрел на нее, целовал ее лоб, а неудержимые слезы опять заструились по его щекам. Мое сердце сжалось от ревности, когда я осознала, что он мог действительно любить ее.

– Отнеси ее в лодку, – сказала я, мне отчаянно хотелось прервать его нежные объятия.

Хотелось, чтобы он перестал таращиться на нее. Мне хотелось покончить с ней. Хотелось, чтобы она упокоилась на речном дне.

Он сделал, как я сказала, его черты посуровели, он, пошатываясь, пошел к берегу реки. Я последовала за ним. Смотрела, как он опустил Люси на корму, ее тело лежало свернувшись на дне лодки, пряди светлых волос свесились на лицо, на белом стеклопластике лодки появилось яркое пятно крови, сочившейся из раны на ее затылке.

– Теперь сними с нее босоножки и оставь их на берегу. Позже ты сможешь забрать их домой.

Он снял босоножки с ее бледных ног и аккуратно поставил их на гальку.

– Нам нужно вывести в гавань и речную лодку. Все должно выглядеть как несчастный случай. Как будто она одна вышла к устью в лодке и перевернулась.

Я сбегала в эллинг, нашла длинную веревку и захватила пару весел. Быстро вернувшись к реке, я увидела, что Джек стоит в лодке, уставившись на труп жены, и снова слезы капают на ее безжизненное тело. Для скорби у нас не было времени.

– Тебе нужно взять пару весел, – сказала я, – и еще одну пару… для Люси.

Хмуро глянув на меня, он сгорбился и отправился обратно в эллинг. По крайней мере, он делал то, что я говорила. Он больше не спорил. Я оглянулась кругом и убедилась, что никто нас не видит. Убедилась, что никто не прячется в тени, подглядывая за нами.

Наконец эллинг заперт. Мы спустились на воду в морской шлюпке, таща с собой на веревке одноместную лодку. Я села ближе к носовой части, а Джек устроился передо мной, Люси лежала возле его ног. Все это походило на дурной сон. Мне, разумеется, пришла в голову идея, что надо избавиться от тела Люси, но это еще не значило, что мне этого действительно хотелось. Мне вообще не хотелось, чтобы она умерла. У меня возникло странное ощущение, будто душа моя отделилась от тела и смотрит сверху на всех нас. На меня, Джека и Люси. На лодку, которая тащилась за нами, подскакивая на волнах, точно белый гроб.

Мы с Джеком хранили молчание. У меня в голове крутилось множество мыслей, но я не смогла бы ясно выразить их. Я думала о «нас», о том, какой будет наша с Джеком жизнь после сегодняшней ночи. О том, как мы могли бы вернуть то, с чего начали. Я понимала, что лишь разозлила бы Джека, попытавшись высказать эти мысли сейчас, поэтому приходилось держать их при себе до лучших времен. У меня возникло ужасное ощущение, что он вообще больше не захочет меня видеть. Наши отношения начались как раз ночью на реке. И сейчас мы опять на реке, на ночной реке. Но в прошлом остались и наш тихий смех, и запретные поцелуи. Я не могла позволить, чтобы это прекрасное прошлое исчезло навсегда. Не могла.

Река была спокойна, и я быстро согрелась от усиленной гребли. Не знаю, долго ли мы плыли, но когда я повернула голову, то неожиданно обнаружила, что мы подошли к устью, темный простор гавани тянулся вдаль к более темному горизонту.