Шалини Боланд - Девушка из моря

Мысли мои вернулись к тому, что он говорил мне вчера вечером. О моей семье. Хотелось бы мне знать, как на самом деле относится ко мне мать. Вчера она определенно расчувствовалась. Может, она сожалела о своем прошлом поведении. Но как же мне узнать об этом наверняка? Как выяснить правду? По какой причине Пирсу могло бы понадобиться врать?

Вдруг меня озарила одна идея. Осторожно, чтобы не разбудить Пирса, выскользнув из кровати, я сняла с крючка на двери спальни легкий халатик, скользнула руками в его прохладную ткань и завязала поясок. Затем, на цыпочках выйдя из комнаты, спустилась на два пролета в кабинет на первом этаже. Пока я даже не заходила в эту комнату. После несчастного случая. Но надеялась, что найду там то, что хочу найти.

Я открыла дверь. Простая квадратная в плане и светлая комната с дубовым паркетом. Справа вдоль стены протянулись книжные полки. Слева от меня стоят два серых кабинетных кресла и длинный белый письменный стол. Прямо передо мной – двойные застекленные двери в деревянных рамах выходят в симпатичный, обнесенный стеной, пока тенистый дворик – солнце еще не взошло достаточно высоко, чтобы осветить мой крохотный, обращенный к северу садик.

Я еще раз обвела взглядом кабинет. Лэптоп на письменном столе подключен к электрической розетке. Подойдя к столу, я присела на краешек одного из кресел, открыла крышку компьютера, порадовавшись тому, что устройство сразу заработало. На экранной заставке появилась моя фотография на реке. Я сидела в гребной лодке. Волосы стянуты в «конский хвост», лицо озарено солнечным светом. Я мельком подумала о том, кто же мог сфотографировать меня? Сосредоточившись, я щелкнула по иконке электронной почты, и заставка сменилась содержимым моего почтового ящика.

Около дюжины поступивших и непрочитанных писем, все они явно со специальными рекламными предложениями от разных компаний; в общем, спам. Ничего личного. Странно, однако, что в почте не оказалось никаких писем, присланных до даты моего несчастного случая. Самое раннее письмо отправлено уже в понедельник. Мог ли кто-то удалить их? Пирс?

Я проверила папку отправленных писем и корзину, но они также пустовали. Может, у меня есть другая почта? Я вернулась к заставке, но не обнаружила другой почты. Странно. Откинувшись на спинку кресла, я немного подумала.

Слева от меня, под столешницей, я обнаружила два серебристых ящика с документами. Нагнувшись, я выдвинула верхний ящик и, перебрав имевшиеся там папки, просмотрела их названия. Похоже, я на редкость аккуратная особа. Все снабжено этикетками и выстроено в алфавитном порядке. Я вытащила папку с этикеткой «Банковский счет (Текущий)» и, положив на стол, раскрыла ее. Там оказались педантично указанные в хронологическом порядке распечатки операций с моим банковским счетом.

Пирс не соврал. У меня куча денег. Интересно видеть, такое множество нулей в счете, на страничке с напечатанным сверху моим именем. Он говорил, что я унаследовала эти деньги три года назад. Жаль, мне не пришло в голову спросить его, когда именно я их получила. С другой стороны, мне самой будет нетрудно это выяснить.

Пролистав назад несколько страничек, я обнаружила, что на выписке, сделанной три с половиной года назад, сообщалось, что я превысила кредит. Задолженность появилась в апреле того года, когда я получила возврат переплаченных налогов, 643,29 фунта. Ровно два дня у меня еще оставалось положительное сальдо, а потом опять появилась задолженность.

В том же печальном состоянии мои финансы пребывали до июня того года. А потом… Бинго, ура! Двадцать пятого июня на счет поступила сумма в £ 8 430 560 00. И больше никаких перерасходов. Что, интересно, я подумала, узнав такую обалденную новость? Огорчилась ли я из-за смерти папы? Или обрадовалась получению денег?

Я проверила более поздние банковские операции. Мне удалось потратить баснословную сумму денег на одежду, драгоценности и обувь. Потом, в конце июля, я перевела две значительные выплаты на счета матери и сестры. По пятьдесят тысяч фунтов.

Пятьдесят тысяч фунтов – чертова пропасть денег. Однако, учитывая унаследованные мной вдруг восемь миллионов, видимо, я отдала моей семье оскорбительно мало. Должно быть, Пирс прав… Наверное, они плохо ко мне относились. Я не видела иной причины, по которой могла бы проявить такую жестокость и мелочность. Пролистав выписки дальше, я обнаружила, что в сентябре перевела Каре очередные пятьдесят штук. Еще в том же месяце я перевела чуть меньше двадцати тысяч автомобильному салону.