Джон Харт - Безмолвие

– Привет, детектив.

Инструктор по строевой подготовке, Бринсон приехал в город из Форт-Беннинга десять лет назад. Даже перейдя на восьмой десяток, он оставался одним из самых крепких мужчин из числа знакомых Ханту. Вместе с ним в кабине сидели еще двое, оба помоложе, подтянутые и аккуратные. Ни одного, ни другого детектив не знал.

– Что происходит? Почему вас выводят?

– Твоего сына никто пока не видел, если ты это имеешь в виду.

– Не это, но спасибо за информацию. – Бринсон смотрел строго перед собой. Под обветренной кожей проступала странная бледность. – Так ты скажешь, что происходит?

– Я потерял парня.

– То есть как? Что ты имеешь в виду?

Бринсон наконец-то посмотрел на него.

– Он умер.

– Кто? Как?

– Помощник шерифа, Колсон Хайтауэр. Молодой парень. Женат. Знаешь такого?

Хант представил Колсона Хайтауэра: тридцать с небольшим, немножко полноват, чуточку ленив.

– Да, встречался с ним.

– Был в моей группе. Отстал. Когда хватились, лежал лицом вниз на мелководье. Глубина – восемнадцать дюймов [21] Ок. 46 см. .

– Утонул?

– Капитан Ли считает, что ему помогли.

– Только не Джонни…

– Так говорят копы. Но я видел тело Хайтауэра вблизи. Я вытащил его из воды, и выглядел он, как ребенок на руках у матери. Богом клянусь, Клайд, на нем не было ни царапины. Бедняга почти улыбался.

Хант поместил картинку в ряд прочих у себя в голове. Сколько мертвых? Сколько раненых?

– Почему все выходят?

– Приказано вывести весь вспомогательный персонал. Сейчас к делу уже приступила полиция штата, и они планируют развернуться с утра большими силами. Привлечь вертолеты. Собрать больше людей. Сам понимаешь, три копа погибли…

– Понимаю.

– Послушай, Клайд, ты – парень прямой и честный, и я всегда это ценил, но те ребята, охотники и прочие… – он кивком указал на растянувшиеся вдоль дороги машины, – они не переживают. Для них и хорошая охота, и честная драка – одно удовольствие. Да я, признаться, и сам такой. Но здесь явно что-то не то. То взрослые люди исчезают, то вертолеты падают в безветренную погоду и в ясный день… Такого быть не должно, и те ребята, – он снова качнул головой, – все это видят и понимают.

– Перестань, Бринсон…

– Глубина – восемнадцать дюймов, Клайд. Скажи мне, как такое могло случиться?

Все снова разместились в пикапе, и Джонни, лежа под брезентом, видел, как оранжевый свет сменяется постепенно красным. Солнце садилось.

– Вот оно. – Он стукнул три раза по борту, и грузовик сбавил ход. Привстав на колени, Джонни наклонился над Кри и приник к открытому окну кабины. – Там слева начинается тропинка. Сворачивай и убери машину с глаз подальше. Да, да, вот здесь. – Кювета в этом месте не было, так что Леон просто проехал через обочину прямиком в лес. По кабине и бортам ударили ветки, но он не останавливался. Все понимали, что происходит. На дороге им уже встретились три полицейские машины. – Достаточно.

Джонни сбросил брезент и соскочил на землю. Он был в Пустоши, и сознание открывалось ей так быстро, что у него закружилась голова. Пройдя на ощупь вдоль борта, Джонни шагнул на траву и пошатнулся – мозг не успевал за потоком хлынувших вдруг впечатлений, информации, знаний.

Жизнь.

Столько жизни, что он едва не задохнулся .

– Ты в порядке?

– Да, дружище. Все хорошо. Идем. – Подойдя к кабине, Джонни наклонился к открытому окну, у которого сидела Вердина. – Вы готовы?

– Хочешь сказать, это здесь?

– Отсюда пойдем пешком.

– Дорог нет?

– На дорогах копы.

– Ты это знаешь или так думаешь ?

Джонни посмотрел ей в глаза, окруженные сеточками морщин. Интересно, что она знает о жизни в Пустоши? Старуха так же пристально смотрела на него.

– Идемте.

Джонни открыл дверцу, и Вердина спустилась на землю.

– Леон. – Она кивком указала на кузов, и Леон взял оттуда кирку и лопату.

– Вы это серьезно? – спросил Джонни.

– Фонарь не забудь. – Она бросила взгляд на заднее сиденье. Леон потянулся за фонарем. – Вот теперь всё в порядке. Идем.

– Не отстанете? – спросил Джонни.

– Увидишь.

Джонни выбрал длинный маршрут, при котором копы оставались к северо-западу. Вскоре Вердина начала отставать, и он сбавил шаг. Джонни не доверял ей и не хотел оставлять ее одну.

– Как бы тебе не пришлось ее нести.

– Я за ней присматриваю.

– Насчет револьвера…

– Давай не будем сейчас, ладно?

Леон нарочно говорил бесстрастно, но Джонни знал, что он не хочет никого обидеть. Как-никак, Вердина была единственной его родственницей, и это следовало принимать во внимание.