Марк Бернелл - Ритм-секция [litres]

– Ну, давай! Убирайся отсюда!

И тогда она для острастки отпустила предохранитель. Собственно, ничего большего она не собиралась делать. Возможно, причиной тому стала досада или же нервы, но, что бы это ни было, ее дрожащий указательный палец правой руки нажал на спусковой крючок.

Этот случайный выстрел изменил все. Убедив себя, что он правильно прочитал ситуацию, Кадик был мгновенно сбит с толку. Разинув рот, он в страхе, смешанном с презрением, таращился на дырку в пачке пришпиленных к стене квитанций. Стефани же с ужасом уставилась на пистолет, как будто тот превратился в живое существо, наделенное собственной волей и разумом. Впрочем, к тому моменту, когда Кадик повернулся к ней лицом, она успела нацепить привычную маску и являла собой воплощение жестокого хладнокровия.

Кадик растерянно моргал, потрясенный как метаморфозами в ее облике, так и самим выстрелом. Стефани вновь протянула ему фото:

– Может, все-таки взглянешь? А потом скажешь мне, где его можно найти.

Кадик покачал головой:

– Не знаю.

Стефани вновь вскинула пистолет.

– Пожалуйста! – взмолился он. – Я не знаю, где он. Мне никогда этого не говорили.

– Тогда назови мне имя.

– Я не знаю его имени, – помолчав, ответил Кадик.

Эта пауза выдала его. Они оба это поняли.

– Ты лжешь.

– Нет. Клянусь…

– Следующая пуля попадет тебе между ног, Исмаил.

Она прицелилась, и Кадик прошептал:

– Мохаммед!

– Мохаммед?

Кадик энергично закивал:

– Да. Это его имя. Мохаммед.

– Что ж, это сужает поиски до нескольких сотен миллионов Мохаммедов. Что за Мохаммед?

Было видно, что Кадик борется с самим собой.

– Реза Мохаммед, – в конце концов прошептал он.

– Это его настоящее имя – или просто имя, которое он здесь использует?

– Я не знаю.

– Будь ты кошкой, ты уже потерял бы восемь жизней. Итак, где я могу его найти?

– Клянусь, этого я тоже не знаю.

По информации Проктора, Мохаммед был студентом Имперского колледжа.

– Что он делает в Лондоне?

– Понятия не имею.

– У него должна быть какая-то работа.

– Вероятно, да.

– Мое терпение на исходе, Исмаил. Чем он занимается?

– Прошу тебя! Мне никто никогда этого не говорил.

Стефани никак не отреагировала, рассчитывая на то, что затянувшееся молчание развяжет ему язык. Поняв, что этого не произойдет, она сказала:

– Я сейчас уйду, но сначала выслушай меня. Я в любом случае найду Резу Мохаммеда. Это я тебе обещаю. Если же он пронюхает, что его ждут неприятности, и исчезнет, я буду знать, кто его предупредил. Тогда я вернусь сюда и прострелю тебе обе коленки. После чего расскажу властям, чем ты тут занимался, чтобы, после того как тебе отремонтируют ноги и выпишут из больницы, ты еще двадцать лет гнил в тюрьме. Ты меня понял?

Кадик слабо кивнул.

Стефани вскинула пистолет и прицелилась в небольшую точку между его нелепо увеличенными глазами.

– Хочу услышать, как ты скажешь это сам.

Вернувшись в гостиницу «Кингс-Корт» в Бейсуотере, она сделала три телефонных звонка и установила две вещи. Во-первых, Реза Мохаммед в настоящее время является студентом Имперского колледжа. Во-вторых, Мустафа Села учился в Имперском колледже и закончил учебу полтора года назад. Ей удалось это вычислить. То есть еще до того, как Реза Мохаммед купил у Брэдфилда документы на имя Мустафы Села. Что, однако, вовсе не означало, что прежний Села и новый Села – это разные люди, причем оба не были настоящим Мустафой Села. Возможно, Мохаммед потерял документы или их у него украли. Или же были два Мустафы Села, один настоящий, другой – самозванец. Если на то пошло, возможно, их было больше двух. Почему бы нет?

По пути из Бейсуотера в Южный Кенсингтон Стефани попыталась снять еще две сотни фунтов с «Визы» Проктора, но банкомат не выдал денег и не вернул ей карту. Она была близка к панике, но, подключив логику, сумела взять себя в руки. Этого следовало ожидать. Ей и так крупно повезло снять столько денег, сколько она сумела.

Кампус Имперского колледжа науки, техники и медицины Лондонского университета располагался между Экзибишн-роуд и Куинс-гейт. Администрация колледжа находилась в Шерфилд-билдинг, невзрачном здании в центре учебного комплекса. Личный номер Мустафы Села, согласно Британской службе приема студентов – H402, – был на одной из дискет Проктора. С его помощью Стефани получила рекламный проспект курса бакалавриата: авиационное машиностроение с годовой стажировкой в Европе. Она также нашла проспект курса Резы Мохаммеда: аспирантура в области химического машиностроения и химической технологии.