Джон Гришэм - Афера [Фейк - испорчен дескрипшен, чужая обложка]

— Я и сам за нее опасаюсь. Но включать меня в программу?

— А как же? Ты убежден, что Бенни не поймают. ФБР убеждено в обратном. Если Бенни все же предстанет перед судом, ты превратишься в героя. Кому же еще давать показания? Без них процесс заглохнет.

Мирное утро на берегу океана медленно теряло очарование и безмятежность. Но могло ли быть иначе? Кайл уже успел забыть о временах, когда не знал никаких проблем.

— Мне потребуется все это обдумать.

— Так приступай! — бросил Рой.

— Я перезвоню вам позже.

Кайл влез в джинсы и футболку (которые действительно смотрелись на нем очень неплохо), съел две тарелки овсяной каши, перелистывая «Пенсакола ньюс» и «Нью-Йорк таймс». О событиях предыдущей ночи в отеле «Оксфорд» в газетах не было ни слова. «Естественно, — сказал себе Кайл. — Слишком поздно было, да и в обстановке секретности».

Когда овсянка была съедена, а газеты отложены в сторону, на пороге кухни появился Тодд.

— У нас тут существуют определенные правила, — довольно игривым тоном произнес он, но с жесткой улыбкой на губах.

— Почему-то я не удивлен.

— Можешь звонить кому угодно. Однако только с этого телефона. Раскрывать свое местоположение запрещено. Можешь бродить по пляжу, но за тобой будут следовать наши люди.

— Шутишь? Я, значит, вынужден наслаждаться прогулками в обществе громилы с автоматом?

Тодд, похоже, оценил комичность этой картины, и улыбка его сделалась мягче.

— Автоматы исключаются. И подглядывать за тобой мы тоже не станем.

— Это вы-то? Агента ФБР я теперь учую за милю.

— Вот и хорошо. В любом случае держись поближе к бунгало.

— И долго мне придется здесь торчать?

Фэбээровец пожал плечами:

— Понятия не имею.

— Я просто нахожусь под охраной, или это уже программа защиты свидетелей?

— Просто под охраной, наверное.

— Наверное, Тодд? Брось! Наличие охраны предполагает, что я подозреваемый, разве нет?

Он промолчал.

— Но в чем меня могут подозревать? Я свидетель, и я пока не согласился вступить в программу. Поэтому, как только что выяснил у своего адвоката, я имею право в любую минуту покинуть вас, джентльмены. Хочешь сказать что-нибудь в ответ, Тодд?

— Об автоматах ты заговорил первым. Здесь их шесть штук.

— Иными словами, я должен остаться тут?

— Да.

— Ладно. Сейчас почти полдень. Чем займемся?

Не отходивший от напарника далее чем на три метра, Барри слышал весь разговор. Ступив в кухню, он с многозначительным видом потряс коробками с настольными играми:

— В твоем распоряжении «Монополия», «Риск», «Трюкач», большой пазл и китайские шашки. Выбирай.

Кайл по очереди заглянул в коробки.

— Пазл.

Грипп продолжал бесчинствовать и в пятницу. Вынудив себя придать голосу сочувственные интонации, Дуг Пекхэм поинтересовался, когда можно ожидать улучшения в состоянии больного: ходатайства по делу «Трайлон» нарастали лавиной, фирме катастрофически не хватало юристов. Однако сочувствие Пекхэма оказалось строго лимитированным: партнера не заботило ни где Кайл лежит с температурой, ни кто за ним ухаживает, ни какие лекарства прописаны ему лечащим врачом. Важной частью стратегического замысла было то, что обнаруженную у Кайла форму гриппа медики нашли «крайне заразной». Поскольку Нью-Йорк находился сейчас в плену ежегодной декабрьской эпидемии, диагноз тот звучал особенно устрашающе. Поверила ему и мисс Армстронг, однако в ее словах чувствовалась неподдельная искренность.

На улице значительно потеплело. К полудню у Кайла уже не осталось сил выносить царившую в бунгало духоту.

— Хочу пройтись, — сказал он Тодду. — Будьте любезны подготовить пляж.

— С удовольствием. В каком направлении желаете совершить прогулку, сэр?

— На восток, к Майами.

— Я предупрежу парней, а то они совсем тут заскучали.

За час прогулки по береговой полосе Кайл встретил меньше десятка отпускников. Позади него, на расстоянии двадцати-тридцати метров плелись телохранители — приятная супружеская пара с рациями и «магнумами» в карманах.

Откуда-то доносились звуки музыки. Повернув голову, Кайл увидел под навесом из пластиковой соломы небольшую группу людей. Навес прикрывал вход в построенный где-то в 50-х годах прошлого века семейный мотель «Гейтор», непритязательное заведение с плавательным бассейном и низкими ценами. В это время года оно было единственным на берегу, где гостям предлагали хоть какие-то развлечения.