Кевин Уигналл - Выжившие [litres]

– Когда ты им скажешь?

– Что мы уходим?

Она кивнула.

– Думаю, завтра вечером до захода солнца. Нам нужно будет все подготовить, чтобы выйти на рассвете следующего дня.

Девушка подошла ближе, подняла с земли ветку и положила в огонь.

– Интересно, как он воспримет эту новость.

Том думал об этом. О том, что половина людей уже захотела быть в его команде, будто он принимал каждого желающего, притворяясь, что к нему лично это не имеет никакого отношения. Теперь же Кэлловэй понял, что есть только один способ справиться с неизбежным несогласием, которое возникнет завтра вечером.

– Если они все захотят пойти, их ничего не удержит. Но и нам ничто не мешает. Они могут спорить весь день, но мы уходим в любом случае, поэтому выбор прост: идти с нами или оставаться здесь и ждать спасателей.

Том заметил, что Элис почувствовала облегчение от этих слов. Кэлловэй хотел было еще раз сказать ей, что не он решает, не он ведет группу, но она удивила его:

– Надеюсь, они тоже решат пойти. Как потом смотреть в глаза родителям Криса, если… – Она сделала движение, которым раньше откидывала длинные волосы, но, должно быть, забыла, что теперь они значительно короче. – Но я не смогу сидеть здесь и ждать. Не могу перестать думать о родителях, брате, о том, как они сейчас переживают…

– Я тоже, – подхватил Джордж и с изумлением взглянул на нее: – Не знаю, почему до меня раньше не доходило. Ты же сестра Гарри Дизарта! Он играет в баскетбол с моим братом.

Она улыбнулась с такой любовью и теплотой при упоминании имени брата, что Том тоже ощутил щемящую тоску по этим чувствам.

– Я знаю. Дилан несколько раз заходил к нам. Милый парнишка.

– Они редко видятся. Но, конечно, да, он хороший. – Несколько мгновений Джордж смотрел на костер, а потом повернулся к Тому: – У тебя есть братья или сестры?

Тот заметил, как Элис смутилась, но только мотнул головой.

– Нет, я – единственный ребенок, и мои родители умерли, когда мне было девять, так что…

– Ой, прости.

– Не за что извиняться, ты же не знал. Вообще, так легче. По крайней мере, я уверен, что обо мне никто не беспокоится. – Он подумал о Джулии и почувствовал, что должен упомянуть о ней. – У меня есть опекун, но она сейчас на йога-ретрите в Италии, где нет связи, поэтому, вероятно, даже не знает, что самолет упал.

Элис улыбнулась.

– Видела ее разок на родительском собрании. Точнее, два раза. Звучит ужасно, но я всегда тебе немного завидовала – она кажется такой классной. Да еще и на ретрите. Кто его проводит?

– Джулия и проводит, – рассмеялся Том. – Да, она классная, но… больше похожа на друга, требующего постоянного внимания, чем на родителя. Сейчас это не проблема, но в детстве я просто хотел… В общем, у любой медали есть две стороны.

Он подумал, что за эти несколько секунд сказал о себе больше, чем за все предыдущие годы, и сразу же почувствовал трепет, словно находился на краю пропасти. Сердце зашлось в бешеном стуке.

Но Элис ответила: «Конечно. Могу себе представить», – и Тому немного полегчало, словно отступила какая-то невидимая опасность. Он понял, что вот так люди общаются друг с другом и это нормально – говорить им о том, что предпочел бы иметь родителей, нежели соседа по комнате, и что скучает по ним, даже по-настоящему уже не помня, как это – когда они есть.

Джордж ошеломленно уставился на него.

– Думаешь, поэтому ты такой?

Том взглянул на него.

– Ты имеешь в виду недружелюбный, странный и необщительный?

Джордж смутился и засмеялся – словно и сам не мог поверить, что задал этот вопрос. Элис тоже облегченно захихикала, не услышав в голосе Тома обиды или злости. Интересно, какой реакции от него ждали? Неужели люди действительно его боялись?

Том улыбнулся.

– Честно говоря, не знаю. Джулия всегда рассказывает мне о том, какими отличными друзьями и веселыми людьми были мои мама и папа, поэтому, возможно, я тоже был таким. На самом деле не помню, каким я был до катастрофы.

На мгновение наступила тишина, но потом Элис тепло улыбнулась.

– Таким, какой бываешь на уроках английского. Меня восхищает, как ты по-настоящему страстно споришь. Потом я встречаю тебя после занятий и чувствую пустоту. Серьезно, думаю, сегодня ты впервые поговорил со мной за пределами класса. – Она помотала головой и улыбнулась. – Я немного волновалась, поднимаясь на холм. Думала, ты не станешь со мной разговаривать.

Том не заметил, чтобы Элис чувствовала неловкость, когда подошла к нему в первый раз, но настоящим шоком для него стало то, что окружающие верили в его враждебность.