Си Джей Уотсон - Прежде чем я усну [litres]

Я тебя очень люблю, Крисси. Ты должна это понимать. Больше всего на свете. Но я должен дать нашему сыну ту жизнь, которую он заслуживает. Очень скоро он начнет понимать, что происходит. Я не смогу солгать ему, Крис. Я объясню ему, что мне пришлось сделать выбор. Скажу, что, хотя ему и очень хочется тебя увидеть, он слишком расстроится, если это произойдет. Быть может, он меня возненавидит. Станет обвинять. Надеюсь, что этого не будет. Но я хочу, чтобы он был счастлив. И чтобы ты была счастлива тоже. Даже если твое счастье возможно только без меня.

Я попрошу Клэр хранить это письмо. Попрошу отдать его тебе, когда ты достаточно поправишься, чтобы прочесть его и понять. Я не смогу оставить его у себя. Если оно останется у меня, я не перестану о нем думать и вряд ли удержусь, чтобы не отдать его тебе на следующей же неделе, в следующем месяце или в следующем году. Словом, слишком рано.

Не стану лукавить: я не теряю надежды, что в один прекрасный день мы снова будем вместе. Все трое. Одной семьей. Что ты поправишься. Я должен в это верить. Должен, иначе умру от горя.

Я не бросаю тебя, Крис. И никогда не брошу. Слишком сильно я люблю тебя.

Поверь мне, я поступаю правильно. Мне больше ничего не остается.

Не презирай меня. Я люблю тебя.

Я перечитываю письмо, складываю его. Бумага хрустит, точно письмо было написано вчера, но конверт, в который я прячу его, совсем истерся, а края истрепались; он пах чем-то сладким, вероятно духами. Носила ли Клэр его с собой, спрятав в кармашек сумки? Или хранила дома, в ящике стола, подальше от глаз, но не забывая о нем? Многие годы оно ожидало своего часа – времени, когда я буду готова его прочесть. Годы, когда я не знала своего мужа, да и саму себя. Годы, когда я не знала, как заполнить пропасть между нами, потому что не знала о существовании этой пропасти.

Я прячу письмо между страничками своего дневника. Я пишу и почему-то плачу, но вовсе не чувствую себя несчастной. Потому что все понимаю. Отчего он мне лгал, отчего ушел от меня.

Ведь он мне на самом деле лгал. Не рассказывал о романе, который я написала, потому что меня убило бы осознание, что второго мне уже не написать. Говорил, что моя лучшая подруга уехала на край света, чтобы скрыть то, что они оба меня предали. Потому что не верил, что я люблю их настолько сильно, что смогу простить. Рассказывал, что меня сбила машина и что это был несчастный случай лишь для того, чтобы я не узнала, что на меня напали и что нападавший сделал это нарочно, поскольку люто меня ненавидел. Утверждал, что у нас не было детей, чтобы мне не пришлось вновь и вновь переживать смерть нашего единственного сына, узнавая это каждый день. И не рассказал о том, что, потратив долгие годы на то, чтобы наша семья снова была вместе, он понял, что это невозможно, и вынужден был забрать сына и уйти, чтобы снова найти счастье.

Наверное, в тот момент, когда писал письмо, он думал, что мы расстаемся навсегда, и в то же самое время надеялся, что это не так. Иначе зачем бы ему писать? О чем он думал, когда, сидя в доме, который когда-то был нашим домом, взял ручку и попытался объяснить той, которая, возможно, никогда этого не поймет, почему единственное, что ему остается, – уйти от нее? У меня нет таланта, написал он, но письмо его кажется мне прекрасным и проникновенным. Как будто он пишет о ком-то другом, но где-то глубоко, нутром своим я ощущала, что это не так. Он пишет обо мне – и для меня. Для Кристин Лукас. Своей безумной жены.

Но расставание было не навсегда. Случилось то, на что он так надеялся. То ли мое состояние наконец улучшилось, то ли он решил, что жить без меня еще тяжелее, чем со мной, – и он вернулся за мной.

Теперь все изменилось. Комната, в которой я нахожусь, знакома мне не больше, чем сегодня утром, когда, проснувшись, я набрела на нее в поисках кухни, чтобы налить стакан воды, и никак не могла понять, что же случилось накануне. Но я больше не чувствую ни боли, ни грусти. И больше не тоскую по той жизни, которой не помню. Тиканье часов за моей спиной не просто отсчитывает время. Часы говорят со мной. «Все хорошо, – говорят они. – Расслабься, и будь что будет».

Я была не права. Ошибалась. Снова и снова делала одну и ту же ошибку. Кто знает, сколько раз? Мой муж – мой защитник, но и мой возлюбленный тоже. И теперь я понимаю, что люблю его. Что всегда его любила, и если мне придется заново учиться любить его каждый день – так тому и быть. Я буду учиться.

Скоро придет домой Бен – я уже чувствую, что он едет, – и когда он вернется, я все ему расскажу. Он узнает, что я встречалась с Клэр, что меня лечит доктор Нэш, и даже про доктора Пакстона расскажу, и про то, что прочитала это письмо. Скажу ему, что понимаю, зачем он тогда так поступил, почему ушел от меня, и что прощаю его. Скажу, что знаю о том, что на меня напали, но не хочу знать, что именно произошло – мне все равно, кто был нападавший.