Си Джей Уотсон - Прежде чем я усну [litres]

– Не могу. Он только пару дней назад признался, что общается с тобой. До этого утверждал, что вы не общались много лет.

Выражение ее лица изменилось – от разочарования не осталось и следа. В первый раз за встречу я увидела, что она удивилась.

– Крисси!

– Это правда, – ответила я. – Я знаю, что он меня любит. Но мне нужно, чтобы он был со мной честен. Во всем. Я не помню собственного прошлого. И помочь мне может только он. Мне нужна его помощь.

– Значит, тебе нужно попросту поговорить с ним. Доверься ему.

– Но как?! – воскликнула я. – Он столько врал мне. Как я могу ему доверять?

Она сжала мои руки:

– Крисси, Бен любит тебя. И ты это знаешь. Больше жизни. И всегда любил.

– Но… – начала я.

Она вновь перебила меня:

– Ты должна доверять ему. Это единственный выход. Рассказать ему правду. Про доктора Нэша. Про то, что ты пишешь. Только так.

В глубине души я понимала, что она права, но никак не могла убедить себя рассказать Бену про свой дневник.

– Но ведь он может захотеть его прочитать.

Она прищурилась:

– Значит, в нем есть то, что ты бы не хотела ему показывать, так, Крисси?

Я отвернулась. Мы молчали. Она открыла сумочку.

– Крисси, я хочу тебе кое-что отдать. Это дал мне Бен, когда решил, что ему нужно уйти от тебя. – Она достала конверт, мятый, но заклеенный. – Он сказал мне, что там все написано. – (Я уставилась на конверт; на нем большими буквами было написано мое имя.) – Он просил отдать его тебе, если я решу, что ты достаточно поправилась для того, чтобы прочесть это письмо. – (Я посмотрела на нее; меня переполняли разнообразные чувства: волнение, страх.) – Думаю, тебе пора это сделать.

Я забрала у нее письмо и положила его в сумочку. Не знаю отчего, но мне не хотелось читать его здесь, на глазах у Клэр. Может, боялась, что она догадается о том, что там написано, по выражению моего лица, и его содержимое перестанет быть только нашим с Беном секретом.

– Спасибо, – сказала я, но она не улыбнулась.

– Крисси, – начала Клэр и, опустив голову, уставилась на свои руки, – есть причина, по которой Бен говорит тебе, что я уехала из страны. – (Я почувствовала, что мой мир начинает меняться, хотя, в какую сторону, пока не понимала.) – Я должна кое-что тебе рассказать. О том, почему мы перестали общаться.

И я все поняла. Ей не надо было ничего говорить. Недостающий фрагмент мозаики, разгадка тайны развода с Беном и исчезновения из моей жизни лучшей подруги. Как и объяснение того, отчего мой муж солгал об этом.

– Так это правда, – произнесла я. – Господи, это правда! Ты встречаешься с Беном. Трахаешься с моим мужем.

Она в ужасе взглянула на меня.

– Нет! – запротестовала она. – Нет!

Меня обуяла железная уверенность в собственной правоте. Захотелось закричать: «Ты врешь!» Но я этого не сделала. Я собиралась спросить ее о том, что же это за причина, и тут она что-то смахнула с глаз. Слезинку? Не знаю.

– Теперь нет, – прошептала она и снова опустила голову. – Но да, мы были любовниками.

Я часто думала, что же я испытаю, когда услышу правду. Но уж во всяком случае не облегчение. Тем не менее, как ни парадоксально, именно его я и ощутила. Потому, что она все-таки сказала правду? Потому, что теперь у меня есть разумное и достоверное объяснение всему? Не знаю. Но куда-то ушли страх и боль, которые, по моему мнению, я уж точно бы испытала в тот момент. Может, я даже обрадовалась, ощутив легкий укол ревности – железное доказательство того, что я люблю мужа. Или подумала: ну вот и Бен мне изменял, не только я ему. Теперь мы квиты.

– Расскажи, – попросила я шепотом.

Она не подняла головы.

– Мы всегда были близкими друзьями, – ласково сказала она. – Мы трое: ты, я и Бен. Но между ним и мной никогда ничего не было. Ты должна поверить. Никогда. – (Я попросила ее продолжать.) – После того, что с тобой случилось, я старалась помогать, чем могла. Ты же понимаешь, как чертовски трудно приходилось Бену. Хотя бы в бытовом отношении, не говоря уже обо всем прочем. Надо было смотреть за Адамом… Мы проводили вместе кучу времени. Но не спали вместе. Тогда не спали. Клянусь тебе, Крисси!

– А когда? – спросила я. – Когда это случилось?

– Незадолго до того, как тебя перевели в Варинг-Хаус. Тогда ты была в очень тяжелом состоянии. Адам совсем не слушался. Трудно нам приходилось. – Она отвернулась. – Бен начал пить. Не слишком много, но все-таки. Он просто не справлялся. Однажды вечером мы вернулись от тебя. Я уложила Адама в постель, Бен сидел в гостиной и плакал. «У меня ничего не получается, – причитал он. – Я так больше не могу. Я люблю ее, но это меня убивает».