Жан-Кристоф Гранже - Последняя охота

– Он скорее доминировал?

– Нет, но время от времени менял лагерь. Редкий случай у садомазохистов.

Ньеман подумал, что, возможно, ошибся, не обратив внимания на эту сторону сексуальных увлечений Юргена фон Гейерсберга. Побрезговал. Любой, кто сталкивается с настоящим насилием, презирает ряженых, причиняющих себе боль.

– Вообще-то, я пришел, чтобы поговорить об истории Гейерсбергов.

Лицо Зукая просветлело, он указал на дверь другой комнаты.

– Пойдемте, я все приготовил в кабинете.

В первый момент гостю берлоги Зукая могло показаться, что она сделана из бумаги. Каждую стену занимали стеллажи с досье, папками и кляссерами, на полу высились кипы картонных регистраторов с подшитыми страницами документов. Книги громоздились в углах, занимали все выемки, но в центре главенствовали два девственно-чистых стола. В одном из углов примостился железный столик, выглядевший крошечным на фоне перевязанных веревками папок, пожелтевших и безнадежно унылых, хотя в них была заключена история семей Баден-Вюртемберга. В кабинете имелся компьютер с внешними жесткими дисками, но технологические новшества оставались в явном меньшинстве. Хозяин кабинета предпочитал бумагу. Настоящую. Ту, что имеет обыкновение плесневеть и мохнатиться под пальцами.

Зукай обогнул первый стол и встал возле второго, где их ждал металлический ящик. Опустившись на колено, он откинул крышку, сунул внутрь руку, вытащил папку и шлепнул ее на полированную столешницу.

– Вся история Гейерсбергов, семьи, чей след можно проследить от эпохи Реформации. Поколения Гейерсбергов жили в Баден-Вюртемберге с момента его возникновения. Что именно вы хотите знать?

Ньеман снял пальто – жара в комнате была тяжелой и неподвижной, как вековая пыль.

– Вы позволите? – спросил он, кивнув на одну из книжных «колонн».

– Валяйте, кладите, эти тома давно стали частью обстановки.

Сыщик собрался с духом и начал объяснять – аккуратно, не желая показаться легковесным: он прекрасно понимал, насколько приблизительны его сведения.

– До меня дошел слух, что в каждом поколении Гейерсбергов один из молодых членов семьи уходил из жизни… скоропостижно. Что вы об этом думаете? Есть у легенды хоть малейшее основание?

Зукай уселся на стопку книг и упер руки в бока, как барышник, вознамерившийся втюхать простофиле старую клячу.

– Это не легенда, – сказал он, – а чистая правда.

Он встал и открыл одну из папок. По комнате поплыл затхлый запах.

– В каждом поколении была своя загадочная смерть…

Ученый вытряхнул на стол газетную подборку, посвященную клану VG, взял одну из вырезок, осторожно разместил ее на столе и приступил к экскурсу в историю семьи.

– Герберт фон Гейерсберг, отец Макса и Удо, в восемьдесят восьмом году плыл на яхте к Гренадинам, где и пропал без вести.

Следующая вырезка:

– Поколением раньше, в девятьсот шестьдесят шестом, глава группы VG Дитрих фон Гейерсберг, старший брат Вольфганга, испарился без следа.

– То есть?

От куска газеты в пятнышках охрового цвета пахло обеими Германиями, Берлинской стеной и холодной войной.

– Он дематериализовался.

– Его убили?

– Это одна из гипотез, хотя тело так и не нашли. Поговаривали, что он был коммунистом и ушел в Восточный сектор. Я считаю это маловероятным. По другой версии, Дитрих смертельно устал от груза ответственности, лежавшей на его плечах, и… сбежал навсегда.

Зукай взял следующую вырезку:

– Спустимся ниже. В тысяча девятьсот сорок третьем Хельмут Гейерсберг погиб в железнодорожной катастрофе, подстроенной бойцами французского Сопротивления. Тело не опознали, поэтому гибель Хельмута можно назвать гипотетической . Годом позже его кузен Томас был объявлен пропавшим без вести во время высадки американцев в Нормандии. Им было соответственно тридцать один и двадцать девять лет.

Об исчезновениях Гейерсбергов знали все, однако никто не обратил внимания на повторяемость событий. Никто, кроме ведуньи ениши?

– Вы проводили изыскания по более ранним периодам? – спросил Ньеман.

На столе, как по волшебству, появились официальные документы, написанные от руки.

– Другой Гейерсберг – Рихард, брат Дитриха, – покинул этот мир во время битвы на Сомме в девятьсот шестнадцатом году. А другого кузена унесла река близ Льежа.

– Тела нашли?

– По-моему, нет.

Ньеман смотрел на лежавшие перед ним статьи. Пазл проклятия Гейерсбергов. Сам собой напрашивался вывод о внутрисемейном соперничестве, о счетах, сводимых в лесу с помощью ножа или ружья, но вряд ли такое могло повторяться с дьявольской регулярностью при участии все тех же главных героев, с убийством и исчезновением тела в финале.