Линкольн Чайлд - Город вечной ночи [litres]

Миссис Траск задумалась на минуту. Потом протянула руку:

– Хорошо, я позабочусь, чтобы это письмо попало к мистеру Пендергасту. Давай его мне и уходи.

Мальчишка передал ей письмо, развернулся, тряхнув вихрами, и поспешил прочь по подъездной дорожке.

Миссис Траск провожала его взглядом, пока его фигура не исчезла в городской суете. Покачав головой, она пошла к заднему кухонному входу. С таким работодателем, как у нее, никогда не знаешь, чего тебе ждать.

Она нашла Пендергаста в библиотеке, он сидел в кресле и смотрел на неяркий огонь в камине, а рядом на столике стояла нетронутая чашка зеленого чая.

– Мистер Пендергаст, – позвала миссис Траск, стоя в дверях.

Агент не ответил.

– Мистер Пендергаст, – повторила она чуть громче.

На этот раз он встрепенулся.

– Да, миссис Траск? – спросил он, поворачиваясь к ней.

– У дверей стоял мальчик. Он сказал, что никто не открывает дверь. Вы не слышали звонок?

– Нет.

– Он сказал, что ему заплатили, чтобы он доставил вам это письмо. – Она вошла в библиотеку, неся на серебряном подносе грязный, сложенный вдвое конверт. – Не могу понять, почему Проктор не ответил на звонок, – не сдержалась она, так как не вполне одобряла те вольности, которые Проктор иногда позволял себе по отношению к своему нанимателю.

Пендергаст посмотрел на письмо с непонятным для миссис Траск выражением:

– Я думаю, он не ответил на звонок, потому что тот не звонил. Мальчик вам солгал. Будьте добры, положите письмо на стол.

Она поставила поднос рядом с чайным набором:

– Что-нибудь еще?

– Пока нет, спасибо, миссис Траск.

Пендергаст дождался, когда она выйдет из библиотеки, когда ее шаги стихнут в коридоре, когда во всем доме воцарится тишина. Но и тогда он не шелохнулся и ничего не сделал – только разглядывал конверт, как мог бы разглядывать взрывное устройство. Он не знал, что в этом конверте, но предчувствие чего-то дурного было слишком сильным.

Наконец Пендергаст наклонился вперед, взял конверт за уголок и развернул его. На конверте стояло одно-единственное слово, напечатанное на пишущей машинке: АЛОИЗИЙ. Он долго смотрел на него, ощущая, как тревога усиливается. Потом он осторожно вскрыл конверт ножом с выкидным лезвием, который держал поблизости специально для вскрывания писем. Внутри конверта лежали сложенный вчетверо лист бумаги и маленькая флешка с USB-разъемом. Пендергаст вытряхнул лист на поднос и развернул его кончиком ножа.

Записка, напечатанная на пишущей машинке, была короткой.

Дорогой А. Пендергаст.

Пишет вам Головорез. Вот и подошел конец игре. На флешке вы увидите короткое видео с лейтенантом д’Агостой и исполнительным заместителем директора Лонгстритом в главных ролях. Они пленники. Если откровенно, то они наживка – чтобы вызвать вас ко мне на специальный вечер. Я нахожусь в здании 44 в заброшенном психиатрическом центре «Кингс-Парк». Приезжайте один. Не присылайте кавалерию. Не берите с собой Проктора или кого-либо еще. Не говорите об этом никому. Если вас не будет в 9:05 вечера, а это приблизительно через пятьдесят пять минут, если мое письмо было доставлено надлежащим образом, то вы больше не увидите любого из ваших друзей живым.

Хотя вы еще не знаете, кто я, вам определенно немало известно о моих талантах. Как человек разумный, вы оцените ситуацию, в которой теперь оказались, и поймете, что сделать вы можете только одно. Конечно, вы посмотрите видео, поразмыслите и оцените разные образы действий; но в конце концов вы поймете, что у вас нет иного выбора, кроме как приехать сюда сейчас и в одиночку. Так что не медлите. Часы тикают.

И еще одно требование: Возьмите с собой ваш «Лес-баер 1911» калибра.45 и дополнительный магазин на восемь патронов, полностью заряженные, и чтобы в патроннике был патрон, общее количество патронов – семнадцать. Это очень важно.

Искренне ваш,

Головорез

Пендергаст два раза перечитал письмо, вставил флешку в порт компьютера; на ней обнаружился единственный файл, и он щелкнул по нему.

На экране появилось видео: д’Агоста и Лонгстрит, связанные, с кляпами во рту и обездвиженные, у каждого свободна только одна рука. Они смотрели в камеру, обливаясь потом, и держали между собой в свободных руках утренний номер «Нью-Йорк таймс». Видео шло без звука. На заднем фоне виднелся интерьер складского помещения. Двое в кадре были избиты и окровавлены – д’Агоста в большей степени, чем Лонгстрит. Видео продолжалось всего десять секунд и проигрывалось снова и снова в бесконечной петле.