Тим Каррэн - Кожное лекарство

И тогда в хижине вдовы Хаген провели обыск.

Ещё от порога люди почувствовали мерзкий, тошнотворный запах испорченного мяса.

И ни один мужчина из тех, кто вошёл туда тем туманным, холодным октябрьским днём, никогда не забудет увиденного в хижине.

Вдоль стен стояли грязные холщовые мешки с костями — детскими костями; все они до сих пор были покрыты кровью, а кое-где оставались куски мышц и сухожилий.

Вскоре обнаружили и черепа, похороненные в земляном полу. И обезглавленные тела младенцев. На всех них были видны следы ритуальных ран и порезов.

А у очага в грязном чёрном котле колыхалось какое-то густое и отвратительное варево из человеческих останков.

Но в погребе внизу было найдено самое ужасное и неописуемое — нечто, плавающее в бочке с человеческой кровью и внутренностями.

Шериф Болтон позже описал его как «нечто вроде зародыша… шипящую, хныкающую плоть… одутловатое человеческое подобие с бóльшим количеством конечностей, чем оно имело право обладать».

Его застрелили и привезли в город завернутым в брезент.

Деревенский врач, доктор Левин, обладавший научными знаниями, микроскопом и некоторым другим оборудованием, препарировал существо и изучил под многократным увеличением. Предположения Болтона оказались верными, поскольку исследование доктора Левина подтвердило, что это существо лишь внешне напоминало человеческий зародыш.

В остальном же его анатомия была примитивной и рудиментарной, полностью противоположной анатомии нормального человеческого ребенка: создание оказалось бескостным, с «эластичной, губчатой субстанцией внутри».

От трупа исходил отвратительный рыбный запах. Создание было сожжено, а пепел захоронен на неосвящённой земле.

Поговаривали, что вдова Хаген громко кричала в своей камере, когда это богомерзкое существо предали огню.

Найденных улик было более чем достаточно, чтобы судья Кори начала судебный процесс, как и во многих других делах по обвинению ведьм.

Сначала Элизабет Хаген была обследована доктором Левиным.

Несмотря на то, что он обладал научным мышлением, ему не потребовалось много времени, чтобы дать суду именно то, чего он хотел — физических доказательств того, что вдова Хаген действительно была ведьмой.

На пять сантиметров ниже её левой подмышки был обнаружен дополнительный сосок, так называемый «ведьмин сосок», свидетельство договора с дьяволом.

Через этот сосок ведьма предположительно кормила своих прислужников — бесов и духов.

Никто не был потрясен больше, чем Левин.

Он заявил в суде, что дополнительные соски пусть и редко, но встречаются в медицинской практике, однако его заявление никто не принял в расчёт.

Казалось, и сам доктор Левин не очень в это верит.

И ничто из сказанного врачом не могло смягчить того, что последовало дальше: Элизабет Хаген пытали, чтобы добиться признания. Точнее, как это красиво тогда называли, «подвергли допросу».

За последующую неделю она подверглась страппадо[1], пытке вилкой еретика[1] и стулом ведьмы[1].

Её жгли раскалёнными углями, резали, били, подвешивали за ноги и за большие пальцы.

Нужное признание появилось спустя несколько дней — слишком быстро по мнению палачей. Но они своего добились.

Утром в день суда Элизабет Хаген вытащили из камеры со связанными запястьями и привязали к фургону. Волы тащили её по улицам, тюремщик хлестал женщину кнутом всю дорогу к зданию суда. Местные выстроились в очередь, чтобы забросать её гнилыми фруктами и камнями. Затем вдову Хаген на животе потащили вверх по ступеням к судье Кори и её помощникам — судье Боуэну и судье Хею.

Она была окровавлена и избита, мешковатое платье висело клочками, спина была изодрана кнутом, лицо рассечено до крови, на голове после пыток не хватало целых прядей волос.

В дополнение ко всему, на голове у Элизабет Хаген была закреплена «маска позора[1]». В зале суда тюремщик снял её, грубо сорвав с лица.

Она просила воды, но ей отказали.

Она просила еды, но её просьбу игнорировали.

Она просила пощады, но собравшаяся толпа лишь смеялась.

А затем начался допрос.

Суд уже собрал длинный список доказательств, и не все из них были найдены в хижине вдовы. Теперь, когда вдовой Хаген занялись власти, жители города свободно рассказывали о «творимых ей ужасах».

Молодая женщина по имени Клэр Доган призналась, что вдова Хаген пыталась втянуть её в «культ колдовства», обещая богатство и власть.