Тим Каррэн - Кожное лекарство

И больше ничего.

Ибо то, что жило в «Избавлении», жило в тайне.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ДЖЕЙМС ЛИ КОББ:

БУДОРАЖАЩАЯ И ОТВРАТИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ

— 1-

Джеймс Ли Кобб родился в репрессированной общине Новой Англии под названием Проктон на юго-востоке Коннектикута.

Жёсткий, запрещающий практически всё мир пуританских догм и религиозного рвения вдали от территории Юта.

Расположенный в отдалённой лесистой долине, он стал местом, где лунный свет был мрачен, а тени длинны; местом, где изоляция и нездоровая неприязнь к чужакам привели к изуверствам, инцестам и помешательствам.

В первую очередь, Проктон и его окрестности были сельскохозяйственными и фермерскими землями. И так было с тех пор, как англичане впервые вырубили здесь леса и вырвали клочок земли из рук пекотов[1].

Жители Проктона были невежественными и безграмотными людьми даже по меркам начала девятнадцатого века.

Они дрожали у костров, когда холодный октябрьский ветер продувал насквозь жилища, а мёртвые ветви деревьев царапали в ночи по крышам.

Они сжимали в руках потрепанные Библии и молитвенники, умоляя о божественной защите от затерявшихся душ, призраков, приведений и многочисленных языческих кошмаров.

Во всём они видели приметы и предзнаменования.

Они до сих пор гадали на чайных листья и рассматривали плаценту новорождённого ребёнка в поисках пророчества.

Для того чтобы урожай был богаче, жители из года в год приносили в жертву ягнёнка.

Но всё это делалось, конечно же, в тайне, ибо церковь неодобрительно относилась к подобным действиям.

На ночь двери тщательно запирали на засовы, окна надёжно закрывали ставнями, а скот закрывали в амбарах.

Над дверями прибивали подковы, чтобы отпугивать демонов; посыпали солью колыбели и пороги, чтобы не подпускать ведьм.

Ни один здравомыслящий человек не отваживался выйти в поле в полночь, где покрытые инеем тыквы были окутаны клубами тумана, а призрачные фигуры танцевали на тёмных полянах.

Прячась по ветхим лачугам, построенным ещё в семнадцатом веке, жители Проктона развешивали вербену и зверобой, бормотали «Отче наш» и молились распятому Иисусу.

Ибо зло не дремлет.

И на этот раз они были правы.

Джеймс Ли Кобб должен был вот-вот появиться на свет.

— 2-

Проктон.

Всё началось с пропажи детей. За шесть недель исчезли пятеро. Они пропадали в полях, на лесных тропах, на дальних пастбищах… которые всегда были вне поля зрения.

Улик было мало — упавшая корзинка с яблоками здесь, клочок одежды там.

Главный шериф Болтон провёл, по его мнению, тщательное и исчерпывающее расследование, но ничего не нашёл. Если, конечно, не считать сказок о ведьмах и перешёптываний о тёмных силах…

И Болтон, будучи человеком практичным во всех отношениях, не считал подобные слухи заслуживающими внимания.

* * *

В течение следующих трёх недель ничего не происходило; а затем, в первую неделю октября, в одну и ту же мрачную ночь из колыбели похитили сразу трёх младенцев.

Болтон произвёл ряд арестов — больше для того, чтобы успокоить разбушевавшихся жителей и развеять дикие подозрения, ведь все они позже были отпущены из-за отсутствия доказательств.

Как бы то ни было, к октябрю число похищенных детей достигло восьми.

Почти никто уже не верил предположениям о том, что это дело рук индейцев или банды разбойников.

С кафедр трех церквей Проктона священники со страстью убеждали жителей, что происходящее в деревне — не просто человеческое зло, а серьёзное свидетельство дьявольского вмешательства.

Несмотря на возражения шерифа Болтона и судьи Кори, духовенство раздуло пламя общественного негодования.

Они говорили о ведьмовстве. И требовали решительных действий.

Поэтому по обвинению в колдовстве и убийствах была арестована Элизабет Хаген.

* * *

Элизабет Хаген.

Все называли её не иначе как «вдова Хаген», и большинство даже не знало её имени.

Когда кто-то в окрестностях Проктона говорил о «вдове», ни у кого не возникало сомнений, о ком идёт речь. Ходили слухи, что вдова Хаген прожила в этой местности по меньшей мере шестьдесят лет — а то и восемьдесят, если послушать сплетни!

Она пережила не менее четырёх мужей и за все эти годы ни капли не постарела.

Это была не тощая, сгорбленная ведьма, а полная и крепкая женщина с седыми волосами и удивительно гладким лицом без единой морщинки.