Саймон Лелич - Комната лжи [litres]

– Ты, ты смеешь говорить мне об ответственности? – сказала она. – Да ты все свободное время проводишь, прячась от семьи. Кто придумал, что отцовство – это вести себя как подросток?

Нил фыркнул и взмахнул рукой, он бы с радостью ушел, но это бы только подтвердило правоту Сюзанны.

– Как насчет умения отвечать за себя? – продолжила Сюзанна. – Не пора ли научить этому нашего сына? Джейк сделал это. Он признался. Он изнасиловал кого-то – изнасиловал, Нил! – а потом поджег школу.

– Это был не он! Джейк ничего не поджигал!

– Он собирался! И ты это знаешь не хуже меня!

– Бога ради, потише.

– А что, боишься, твой сын услышит, что на самом деле думают его родители? Боишься показать ему, как надо поступать?

– Значит, теперь это мой сын?

– Наш. Я имела в виду наш.

– И что значит – показать, как надо? Это не в наших силах. Она сбежала. Она решила снять обвинения, сказала, что все выдумала. Что мы с тобой можем поделать? Что остается Джейку, кроме как благодарить судьбу за второй шанс?

Вот оно.

Сюзанна сама не знала.

Она знала только, что сейчас все неправильно. Все. Да, Джейк ее сын, и она понимала, что больше всего должна сейчас быть благодарной, ровно как убеждал Нил. Джейк только ребенок, он совершил ошибку, и всем, кто ошибся, надо давать второй шанс. Эту линию гнул Нил. Но Сюзанна спотыкалась о чудовищность ошибки Джейка. К тому же, как можно назвать действие вроде насилия – ошибкой? В поле сексуальности, ошибка это, скажем… подкатить на танцполе и получить отказ. Заниматься сексом с незнакомцем без презерватива. Но изнасилование – ошибка? Сбить молодую женщину на пол, удерживать ее там, насильно взять ее, жестоко обойтись, а потом сказать: «Ой»?

Нет.

Нет.

Изнасилование – это не ошибка. Это оскорбление. Оно противостоит всему, что дорого Сюзанне, всем ценностям, которые, как ей казалось, она привила своему сыну. Сострадание. Доброта. Рассудительность. Уважение к остальным и к самому себе. Без этого мы ничем не лучше животных.

Нет. Изнасилование нельзя просто забыть. Его нельзя так легко простить. Для Сюзанны изнасилование – бесчеловечно.

Она не могла притворяться. Просто не могла. Но что еще она могла сделать в тех условиях?

Люди все знали. Не широкая общественность, они жадно глотали любую выдумку, которой кормила их пресса. Но друзья, семья – они знали. Некоторые позволили себя обмануть, заняли сторону Нила. Так виделось Сюзанне. Была сторона Нила, и была ее. Но на ее стороне, те, кто знал то же, что Сюзанна, даже если они и не располагали всеми фактами, на самом деле они тоже не поддерживали Сюзанну. Были люди из школы, кто из уважения ко всему, через что прошел Джейк, свели обвинение в поджоге к минимуму, но в то же время явно объявили, что Джейку придется заканчивать обучение где-то еще. А еще были соседи Сюзанны, которые больше не хотели смотреть ей в глаза. Ее брат – родной брат , единственный живой родственник, – если забыть о том дне, когда Сюзанна появилась у него на пороге с плачущей Эмили на руках, – никогда больше с ней не говорил.

Отверженная одними, проклятая другими, Сюзанна не знала, что ей делать. Предать сына или все, во что она верила. Вот в чем выбор. Разве странно, что ей так и не удалось его сделать?

А Джейк. Все время оставался еще Джейк.

Сюзанна не может себе представить, что он чувствовал в те недели после ареста. А когда вернулся домой, когда все обвинения были сняты, он был таким же тихим и замкнутым, каким Сюзанна его знала. Он почти не выходил из комнаты и никогда не отдергивал штор. Он спал с головой под одеялом, как в детстве, когда боялся темноты. Когда ел на кухне, не снимал капюшона, в ушах всегда были наушники. Сюзанна не знала наверняка, играет ли в них музыка.

Она пыталась с ним поговорить, но не очень настойчиво. Надо признать, Нил старался упорнее. Только вот подход Нила заключался в том, чтобы убедить Джейка – ничего не произошло. Что нынешний рассказ прессы – чистая правда. Сюзанна не была уверена, что Нил сам случайно не поверил в него: Джейк только жертва в этой истории, а Элисон заслужила потоки ненависти на своем пути. Сюзанна видела, как он хмурился над газетными россказнями. Не оттого, что так сложно было связать воедино версии, но потому, что изо всех сил старался убедить себя – они правы. Может, все так и было? Может, Джейк не сделал ничего дурного? И он разбрасывал повсюду газеты для Джейка.

Однажды Сюзанна застала обоих в игровой комнате Нила. Она откуда-то вернулась домой… наверное, с прогулки, она тогда много гуляла, просто бродила, всегда по направлению от центра города. И вот она вернулась и услышала компьютер Нила, и обнаружила их там бок о бок. Джойстик у Нила, глаза не отрываются от экрана. Он играл в какую-то тупую видеоигру, где главная героиня – девушка с пышными формами – бегает в коротеньких шортиках. Сюзанна, не веря своим глазам, смотрела на экран, а потом заметила, что Нил еще и пиво дал сыну.