Владимир Колычев - Вечность и еще два дня

— Я перед тобой не виновата, — кое-как выдавила она из себя. — Но ты все равно меня прости.

— Как ты там? С кем?

— У меня все хорошо.

— Вот и славненько! Бывай! — В трубке послышались короткие гудки.

Из глаз Полины потекли слезы, но рыданий не было. Если Вадим был рядом с Варварой и не захотел разговаривать с ее младшей сестрой, то ей уже все равно. У них своя жизнь, у нее своя, и она постарается быть счастливой. У нее все есть для этого. Дом, работа, а скоро появится еще и ребенок, самая важная ценность.

Полина чокнулась с президентом через стекло телевизора, улыбнулась ему, как своему единственному мужчине. Смешно это или нет, но ей теперь придется каждый раз встречать Новый год с президентом страны. Не так уж и плохо она устроилась в этой жизни.

Миша появился в третьем часу ночи, когда Полина уже собиралась ложиться спать. Он сам прошел во двор и постучал в дверь, ей осталось только открыть, но делать она этого не стала.

— Миша, с Новым годом! — из-за двери крикнула Полина. — И давай-ка домой!

Но Миша ударил в дверь с такой силой, что жалобно зазвенели стекла в оконных рамах.

— С Новым годом! — заорал он и ударил снова, еще крепче.

Дружок угрожающе загавкал, в драку пока не бросался, но в любой момент мог цапнуть дорогого гостя за ногу. Тогда Миша точно не уйдет. Полине придется оказывать ему первую помощь.

Сначала она сходила за ружьем, потом открыла дверь и направила на Мишу стволы. Но он этого вроде бы и не заметил, шагнул за порог, закрыл дверь, скинул валенки и пошел к столу, как будто Полины в сенях и не было. Миша был подшофе, от него тянуло перегаром, но не видеть ее он не мог.

Миша без приглашения бухнулся на диван, взял тарелку оливье, зачерпнул полную ложу, набил рот и зажмурился от удовольствия.

— Да уж! Ты даже не представляешь, какая у Ларки дрянь!

— Позвони ей, пусть приходит. Я ее научу.

— Не нужна она тебе! — заявил Миша.

— И ты не нужен.

— А я нужен. Очень-очень. Иди ко мне! — Он раскинул руки, приглашая Полину в свои объятия.

— Миша, ты уже сделал все, чтобы меня от тебя тошнило, — сказала Полина.

— Дура ты набитая, не видишь своего счастья!

— Счастье — не трактор, в рекламе не нуждается.

— Я тебе на своем тракторе столько счастья навезу!

— Навозят навоз. Он дурно пахнет.

— Я для тебя рылом не вышел?

Полина взяла со стола непочатую бутылку водки, поставила перед Мишей рюмку, налила и заявила:

— Это тебе на посошок.

— Выгоняешь? — спросил он и вдруг резко поднялся, по-медвежьи растопырил руки.

Полина испуганно отскочила от него, а Миша пошел за ней. Она схватила со стола телефон и закрылась в своей комнате.

— Дура! — донеслось из-за двери.

Миша ломиться не стал, выпил водку и ушел. Он улетел, но обещал вернуться.

Снова зима, вечер темный, тихий. Где-то в поселке лают собаки, а Дружок даже зарычать боится, знает, что нельзя шуметь. Антошку можно разбудить.

Животик у сыночка болел. Полина с таким трудом его спать уложила. Если проснется, плакать начнет. Ей снова придется брать Антошку на руки, мягко прижимать к себе. Она-то не против, но малыш намучается. Да и нежелательно его к рукам приучать, нельзя сына нежным воспитанием портить, хотя и хочется.

Полина ходила по дому на цыпочках, даже свет боялась включать, но спокойно лечь спать ей не довелось. По стене через окна полоснул свет автомобильных фар. Кто-то подъезжал к дому.

Скорее всего, Миша. Давно его уже не было, но появиться он мог в любой момент, никак не мог угомониться, все звал Полину замуж. Но она этого не хотела.

Не лежала у нее душа к Мише, это во-первых. А во-вторых, он мог получить свое и послать ее куда подальше точно так же, как это сделал Вадим. Она не железная, чтобы из года в год ножом в спину получать. Да и привыкла к своему одиночеству, хорошо ей одной с сыном. Теплый дом, запасы на зиму, немного денег. Да, можно чувствовать себя счастливой и без мужика. Не быть, но ощущать себя таковой.

Машина приближалась к дому, но Полина не слышала шум двигателя. Не похоже это было на трактор. Зато мотор внедорожника, на котором ездил Вадим, работал тихо-тихо. Неужели он?

Сердце Полины стало похоже на апельсин, разрезанный на две половинки. Сок хлынул в кровь, распаляя воображение. Полина мотнула головой, приложила руку к груди. Спокойствие, только спокойствие. Не вернется к ней Вадим, а если вдруг, то ненадолго, возьмет свое и снова умчится к жене. Или к другой какой-нибудь дурочке, влюбленной в него. Существует такая категория городских мужчин, которым нравится охмурять деревенских девушек, наслаждаться их простотой в постели.