Илона Волынская - Смерть и побрякушки

Марина растерянно огляделась. Она поняла, что сидит на полу у двери, похоже, давно сидит, вон нога затекла и попа замерзла, дует. И в комнате полно непонятного, вооруженного народу. Гориллыч и дыроглазый лежали на полу: Гориллыч молча, словно и не человек, а рухнувшая чугунная болванка, дыроглазый же валялся шумно и высокохудожественно: с матом, завываниями и выразительными телодвижениями. Над обоими арестантами застыли хмурые стражи в защитной форме. Как эти крепенькие мальчики очутились здесь, Марина категорически не помнила. О, еще и двери нет! В голове мелькнуло смутное воспоминание: грохот, прыжки у нее над головой. Марина сосредоточилась, нахмурила лоб: нет, все равно не вспомнить. Последней четкой картинкой была оседающая на пол Алла, а до этого… До этого кромешный ужас и Кирилл, появившийся с балкона вместо Сашки. Господи, Сашка! Где Сашка?

— Где Сашка? — вцепившись Кириллу в руку, напряженно спросила Марина.

— Мариша, ты меня сегодня искалечишь, — морщась от боли пробормотал Кирилл и мягко попытался отцепить вонзившиеся в кожу Маринины ногти.

— Как ты здесь очутился? Где Сашка? — не обращая внимания на его попытки, Марина усилила хватку.

Кирилл вгляделся в ее почти безумные глаза и смирился. Страдальчески морщась, он пробормотал:

— Скажи спасибо своей подруге, хоть она оказалась не полной дурой. Сразу как очнулась, позвонила мне. Я к тому времени уже Аллочку вычислил. Мы с ней встречались, когда я выяснял условия Пашкиного завещания. Помнишь, я говорил, что хорошо знаю, где сейчас моя бывшая жена. Твоего Обстоятельство какая-то женщина подбивает украсть Сашку, потом убийства — вполне профессиональные. Когда я узнал про катастрофу с Эдичкой, сомнений не осталось — Аллиных рук дело. И характеру ее вполне соответствует. Позвонил Эдикову папаше, и помчался к Аллиному офису. Как раз успел, когда она будто на пожар выскочила. Ехал за ней и добрался сюда.

Из всей его долгой речи Марина не услышала и половины. Только поняла слова насчет очнувшейся подруги.

— Марго жива?

— И даже почти здорова. Они ее стукнули не сильно, собирались допросить. Тут ты появилась. Ребятки рванули за тобой и попросту бросили Марго.

— А на балкон как попал? — Марина сама не понимала, зачем расспрашивает, в принципе, ей было безразлично. Даже спасение Марго ее не слишком взволновало.

— Тут рядом проводку тянут, машина с выдвижной платформой, я шоферу 10 баксов сунул, он мне платформу и поднял, — рассказывал Кирилл, одновременно пытаясь высвободить руку, — Потом сидел ждал, пока в комнате народу поменьше станет, а то слишком много мишеней получалось. Хорошо, ты не стала проверять, как там Сашка, а то бы меня засекли.

— Думаешь, я его забыла на этом чертовом балконе? — воинственно заявила Марина.

Кирилл вздохнул, но на сей раз облегченно — чтобы упереть руки в бока, Марине все таки пришлось выпустить его из мертвой хватки.

— Ну, раз собачишься, значит, приходишь в себя. Или у тебя это на уровне подсознания? Нет, я ничего плохого не думаю, — терпеливо пояснил он, растирая запястье, — Я как раз думаю, ты не хотела привлекать к ребенку внимание.

Сквозь выбитую дверь в комнату вошел импозантный пожилой мужчина. За ним мрачно тащился знакомый Марине молодой следователь. Неожиданное соседство не нравилось им обоим, но — терпели.

— Представляешь, Папа не со своими людьми приехал, а ментовский спецназ вызвал, — шепнул Марине Кирилл.

Но старый мафиози все же услышал, пожал плечами:

— Я законопослушный гражданин, и в случае неприятностей обращаюсь в милицию. Они прекрасно знают свое дело, — Эдичков папа остановился над телом жены своего сына, над телом убийцы своего сына.

— Я много лет играл с законом, а сына от беззакония защитить не сумел.

— Мужчину нельзя защитить от женщины, которую он выбирает, — обняв Марину за плечи, печально вздохнул Кирилл, — И от права выбора тоже защитить нельзя.

— Вы что, издеваетесь? Мужчины, женщины… Где ребенок? — уже почти заходясь истерикой, завизжала Марина, — Где Сашка? Он что, все еще там? — она метнулась было на балкон, но Кирилл успел поймать ее за плечи.

Он прижимал ее к себе и чувствовал как судорожно трепещет ее тело. Господи, сколько же на нее свалилось!

— Нет его там, успокойся, — сказал он, поглаживая Марину по плечам и спине, — Я его прямо с платформы забрал.

— Забрал! — похоже, Марина способна была услышать сейчас только это слово, — Отдай, отдай, слышишь, отдай! — отчаянные слезы брызнули у нее из глаз, — Отдай, слышишь, это мой ребенок! Ну не надо, ну не отбирай его, ну пожалуйста!