Максим Шаттам - Зов пустоты

Жандармы учились убивать.

Лудивина не медлила ни секунды. Она заметила то же, что и Сеньон: слишком массивные очертания корпуса террориста. Тяжелый бронежилет. Она тут же сдвинула прицел на темную шевелюру нападающего.

Всего три пули. Первая ударилась о тротуар, вторая – о керамическую пластину, защищавшую жизненно важные органы преступника, а последняя застряла под воротом жилета, на уровне корпуса. Мужчина не дрогнул и в тот же миг выпустил автоматную очередь: одна из пуль оцарапала ухо Лудивины и вонзилась в оконную раму в паре сантиметров от нее.

Тут же в окнах первого этажа выросли два силуэта, послышались выстрелы. Парни из Бригады по борьбе с наркотиками оборонялись. Яростно. Почти в ту же секунду гром и пламя заполонили другую сторону двора: в бой вступили коллеги из Отдела посягательств. Потом беспорядочный грохот выстрелов раздался на всех этажах.

Жандармы действовали в состоянии шока, спешили, а террорист постоянно двигался, так что больше половины выстрелов не попало в цель. Остальные пули срикошетили от АК-47, застряли в керамических плитах, вонзились преступнику в пах, в колено, в руки, в горло, оторвали ему несколько пальцев. Три пули попали прямо в череп.

За десять секунд воздух наполнился запахом пороха так, что стало невозможно дышать.

Лудивина задыхалась.

Живая. Невредимая.

Она лежала на полу: ее туда бросил Сеньон.

Они растерянно переглянулись.

– Все нормально? – спросил он.

Она кивнула.

Они поднялись, и она рванулась было из кабинета, чтобы скорее оказать помощь коллегам. Сеньон остановил ее, указал на шкаф.

– Жилеты! На этот раз мы их наденем. Вдруг есть и другие самоубийцы. Может, это еще не конец.

Сеньон был прав, он сумел сохранить самообладание. Нужно было думать шире. Как можно скорее обеспечить безопасность здания на случай, если кто-то еще решит в суматохе проникнуть внутрь.

На лестнице их встретил мертвенно-бледный Гильем.

– Марко дважды ранен в ногу! – воскликнул он. – А Луи – в плечо. Возможно, шальной пулей.

– Больше никто не пострадал? – выдохнула Лудивина, готовившаяся к худшему.

– Кажется, нет.

– Наверху чисто! – завопил мужской голос.

– На втором этаже тоже, – ответила Магали, выбежавшая на лестницу с пистолетом в руках, вся в поту.

Все думали об одном. ОР выстоял.

На крыльце казармы, лицом к небу, открыв рот, лежал труп террориста. Внезапно начался дождь: потоки крупных, тяжелых капель смешались с его кровью. Дождь усилился, словно изо всех сил пытался поскорее стереть со ступеней казармы это красное пятно.

Сотрудники ОР словно стали глыбой, непроницаемой для воздействия извне. Людей спрессовала воедино непоколебимая нравственная солидарность.

Многие жандармы жили неподалеку, в зданиях близ казармы: они поспешили к своим домашним, чтобы успокоить их и успокоиться самим. В казарме повсюду обнимались на лестницах, зарывались носом в волосы детей, плакали в тишине рядом с женой или мужем, утешали друг друга, смеялись, говорили и тем самым гнали от себя страх. Здание ОР редко когда бывало так сильно наполнено жизнью.

Весь квартал оцепили, повсюду кишели полицейские, военные, пожарные, политики, журналисты, чудом просочившиеся сквозь оцепление зеваки, взволнованные жители окрестных домов.

Лудивина стояла с Сеньоном, Летицией и близнецами: те ни на миг не отлипали от отца. Когда в вестибюль с обеспокоенным видом вошел Марк Таллек, девушка кивнула ему в знак того, что все в порядке. К ее изумлению, он молча сжал ее в объятиях и долго прижимал к себе. Лудивина не сразу решилась ответить ему, но уже через мгновение уступила, отдалась во власть исходившего от него тепла. Ей было хорошо. Ее уже обнимали и Сеньон, и Летиция, но сейчас она испытывала нечто иное. Чувство, что она может совершенно расслабиться, подзарядиться, словно от батарейки. Она вдруг поняла, что до его появления чувствовала себя полностью опустошенной, что ей нужен был этот телесный контакт, эта поддержка.

Она обняла его в ответ.

Наутро полковник Жиан вызвал своих подчиненных в казарму жандармерии в Мезон-Альфор: ОР еще был закрыт, здание осматривали эксперты. Полковник сделал то, что должен сделать военачальник в подобный момент: он сообщил об удовлетворительном состоянии двух госпитализированных жандармов, задал рамки дальнейшей работы отдела, собрал вместе своих людей и объяснил им, что случится дальше. Казарму не будут долго держать закрытой, они очень скоро вернутся на свои рабочие места. Там проведут восстановительные работы, его людям наверняка будет тяжело вспоминать о происшедшем, без посттравматического стресса не обойдется, но вместе они сумеют его победить. В то же время ОР обязан вернуться к работе. Все должны дать показания, ответить на вопросы сотрудников Генеральной инспекции национальной жандармерии, ГИНЖ, не теряя при этом головы. Полковник вновь похвалил собравшихся за их быструю реакцию, за то, что во время нападения они сумели сохранить самообладание.