А. В Гейджер - Маленькие испуганные кролики [litres]

НЕКРОЛОГ

Эмерсон Кемп, основатель и генеральный директор InstaLove, умер в возрасте 21 года

Беркшир, штат Массачусетс

После проведения обширных поисково-спасательных работ из офиса шерифа округа Беркшир подтвердили, что Эмерсон Кемп и его сестра Риз скончались на прошлой неделе в результате трагического несчастного случая. Пресс-секретарь InstaLove опубликовал следующее заявление: «С тяжелым сердцем мы подтверждаем известие о смерти нашего генерального директора Эмерсона Кемпа, который погиб, пытаясь героически спасти свою сестру и еще одну ученицу, когда они попали в ловушку из-за внезапного наводнения…» ДАЛЕЕ

Я закрываю сайт, мне становится дурно. Кладу телефон экраном вниз на деревянный стол, который служит мне тумбочкой с тех пор, как я живу в этом доме. Мне не следовало заходить в интернет. Нужно было догадаться, но любопытство взяло верх. Он умер героем…

Не совсем так, «Юный хакер». Я единственный человек, который знает, что на самом деле произошло на вершине утеса: Эмерсон Кемп умер, пытаясь прикрыть свою задницу. Но полагаю, что более подходящего некролога быть и не может. Он был предан дополненной реальности до самого конца.

Телефон звонит, и я беру трубку. Наконец! Я ждала этого звонка весь вечер. Мое сердце сжимается, когда входящий запрос заполняет экран:

Мэддокс Дрейк

запрашивает FaceTime…

Странно видеть там лицо Мэддокса. Его настоящее лицо. Больше никаких аватарок. И больше никакого InstaLove. Приложение не работало всю неделю в ожидании расследования несчастных случаев. Невозможно проигнорировать тот факт, что InstaКвест привел трех пользователей к месту, где они встретили свою смерть. Я не представляю, как компания сможет вернуться на рынок, особенно без своего генерального директора.

Нет, этот некролог на TeenHack был не только об Эмерсоне. Его любимая компания умерла вместе с ним. Я нажимаю «принять» на своем телефоне, и Мэддокс приветственно машет мне:

– Эй, Нор!

Его лицо распадается на пиксели, и я пропускаю конец фразы, когда видеотрансляция замирает. Сигнал

Wi-Fi в моей спальне недостаточно сильный. Я крадусь по коридору и спускаюсь по лестнице, стараясь не шуметь. Уже за полночь, и мои родители давно в постели.

Изображение Мэддокса оживает, когда я сажусь за кухонный стол.

– Алло! Нора?

– Привет, – шепчу я так громко, как только могу, учитывая, что надо мной спят родители. – Я здесь. Ты меня слышишь?

– Громко и ясно.

Мэддокс показывает большим пальцем вверх. Его голос доносится до меня, слегка приглушенный уличным шумом на заднем плане. Он всегда звонит мне с пожарной лестницы за окном, чтобы не беспокоить бабушку. Половина его лица освещена уличным фонарем, половина скрыта тенью.

– Ты держишься? – спрашивает он.

Хороший вопрос. Прошла всего неделя с тех пор, как я обняла Мэддокса на прощание и отправилась домой на заднем сиденье родительской машины, но мне кажется, что это самая длинная неделя в моей жизни. Одно мгновение я в порядке – нормальная Нора, как всегда, а в следующую минуту мне кажется, что я повзрослела лет на десять. По крайней мере, за эту неделю стало ясно одно: Мэддокс не играет. Я ему небезразлична, и он доказал это, звоня каждый вечер.

Я глубоко вздыхаю:

– Я в порядке. С тобой связывались из офиса шерифа?

Он кивает, и его лицо мрачнеет. Что-то в выражении его лица есть такое, от чего у меня пересыхает во рту.

Для нас обоих последние несколько дней состояли из сплошных телефонных разговоров со следователями вперемешку с сеансами психологической помощи, на которых настаивала Академия Уинтроп. Можно сказать, это вошло у нас в привычку, но что-то в лице Мэддокса говорит о том, что сегодня все было не так, как обычно.

– И что? – тихо спрашиваю я. – Ты узнал что-нибудь новое?

Он понижает голос, и мне приходится прибавить громкость, чтобы услышать его.

– Там был дневник. Элеонора… – Он замолкает, и его кадык ходит вверх-вниз. – Они нашли его в Dropbox. Она удалила все записи, но криминалисты смогли восстановить большую часть.

Воротник пижамы давит мне на шею. Я расстегиваю верхнюю пуговицу.

– И следователи рассказали тебе, что в нем?

– Они дали мне его прочитать. Им нужна была помощь в толковании. Было не совсем ясно, кто есть кто, из-за всех этих прозвищ и сокращений, которыми она пользовалась.

Кроме шуток, приятно знать, что я не единственная, кого несколько озадачивал стиль общения Элеоноры Уинтроп. Мэддокс делает паузу, и я вижу по его лицу, что он отчаянно хочет рассказать мне, что было в дневнике.