Клэр Макфолл - Последний свидетель

Но мне не хотелось ссориться с Дуги – не сейчас, когда и так столько всего произошло, – поэтому я проглотила горькие слова, что вертелись на языке.

– Надо поискать Эмму и Даррена, – заявила я, резко вставая.

Я еще договорить не успела, а Дуги уже качал головой.

– Моя лодыжка…

– Я знаю. Ты остаешься здесь. Я пойду. Так мы с ними точно не разминемся.

А еще так я смогу уйти и слегка остыть. В конце концов, это всего лишь брошь. И плевать, что шепот в голове твердил: так небрежно выкинуть ее было очень, очень плохой идеей.

– Хочешь пойти одна? – с сомнением уточнил Дуги. – Хезер, ты даже не знаешь, где эта бухта.

– Ну… – Вообще-то да, проблема. Я сделала вид, будто вытираю руки о джинсы от песка, а сама пока продумала контраргумент. – Это все один пляж, верно? – На самом деле я не спрашивала, но Дуги все равно кивнул. – Я просто пойду вдоль побережья.

– Пожалуй. – Он посмотрел на меня. – Но что, если ты заблудишься?

– Все будет хорошо. Я просто… я просто не хочу больше сидеть здесь.

Я не дала ему поспорить. Отвернулась и пошла к своей палатке, чтобы переодеться в более удобную обувь и накинуть на себя еще слой одежды. Опускался туман, и на пляже становилось холодно; на мысе наверняка еще холоднее – прилив был слишком далеко, чтобы достичь скал вокруг береговой линии.

Дуги грустно смотрел мне вслед. Думаю, он беспокоился, что же случится, если я тоже не вернусь и он застрянет на пляже один, не в силах выбраться. Впрочем, я не собиралась далеко ходить. И вообще, его родители точно знали, где мы. В конце концов, они станут нас искать.

Эта мысль меня подбодрила. Мы должны были вернуться через три дня, и у нас хватало еды, чтобы продержаться все это время. Если не сможем запустить машину Даррена и если Дуги не сможет вернуться к цивилизации, его отец придет и заберет нас.

Единственной проблемой оставался Мартин. Я не могла еще трое суток беспокоиться, что же с ним случилось. Я надеялась, что он вернулся домой и теперь поносил нас перед своими родителями и остальными нашими друзьями. Надеялась, у меня будет шанс убить его за то, что он ушел.

Вскоре я поднялась по крутому склону холма на низкий утес, что изгибался вдоль берега. Тропа представляла собой утоптанную грязь, покрытую гравием, который то и дело норовил выскочить из-под ног, и в некоторых местах мне приходилось хвататься за длинную траву, чтобы заново поймать равновесие. Вид наверху был великолепен. Море простиралось передо мной до самого горизонта, и вдали виднелась чья-то лодка. За моей спиной остались покрытые вереском холмы, но я не обернулась, чтобы на них посмотреть. Я знала, что там, точно маяк посреди пейзажа, молчаливым укором стоит дольмен.

Я двинулась дальше по узкой тропинке, которая была немногим больше, чем просто примятая трава. Вряд ли бухта далеко. Во всяком случае, я очень на это надеялась, потому что небо уже темнело. До ночи еще по крайней мере пара часов, но полумрак нервировал. Мир становился немного размытым, немного менее реальным. Мне это не нравилось. Странные фигуры все мелькали где-то на периферии зрения, и я каждый раз вздрагивала, пока не опознавала в них колышущуюся ветку дерева или вспугнутую птицу.

– Эмма, я тебя убью, – пробормотала я, продираясь вперед. Речь помогала легче воспринимать одиночество, пусть даже голос принадлежал мне самой.

Интересно, сколько протянет наша дружба, когда эта поездка закончится? Мартин после такого даже на километр Даррена не подпустит – и невелика потеря, вот только куда шел Даррен, туда же шла и Эмма. Честно говоря, я стремительно теряла желание с ней общаться. Похоже, появление Даррена выявило в ней целую кучу новых и весьма неприятных черт: тщеславие, эгоизм, постоянное желание изображать слабость, чтобы мальчики кидались суетиться вокруг. От ее кокетливого хихиканья у меня зубы сводило. Охваченная злостью, я спародировала этот смех – и еще раз, слушая, как он эхом отдается от скал. А потом услышала другой звук. Тот, от которого кровь в жилах застыла.

Я услышала крик Эммы.

Сейчас

– Эмма кричала. Это твои слова. Помнишь, как ты говорила это полиции, Хезер? Как услышала ее с тропы?

Я игнорирую Петерсена, не сводя глаз с часов, с медленно ползущей минутной стрелки. Три минуты. Я довольно улыбаюсь. Вот и прошел очередной час, а доктор вытащил из меня чуть больше пары слов. Он тоже глядит на стену. Сейчас разозлится, а мне будет приятно. Все эти его сертификаты на стенах не могут прикрыть тот факт, что до сих пор он практически не добился прогресса.