Люсинда Берри - Я не сойду с ума

Я сделал глубокий вдох: поднял руку, чтобы постучать, но крупная женщина в цветастой блузке распахнула дверь и вышла мне навстречу до того, как рука коснулась дерева.

– Добро пожаловать, – сказала она. – Я управляющая, Вивиан, – она протянула руку. На глазах очки с темной оправой. Густые черные волосы заплетены в косу до середины спины. – Заходите, – она показала внутрь.

Я оглядел фойе, стараясь все запомнить. Перед нами длинная лестница. По обе стороны от нее расходятся два коридора. Вивиан повернула в левый, мы пошли следом. Она не говорила. Хотя здесь должны были жить десять девочек, в доме стояла тишина.

– Где все? – спросил я.

– По выходным все меняется. Многие дети разъехались домой, потому что заслужили такую возможность. – Она сжала мне руку. – Понимаю, сейчас кажется, это так не скоро, но, как я всегда говорю родителям, впервые привозящим детей, вы оглянуться не успеете, как дети смогут вас навещать.

Впервые? Дети сюда возвращались? Я сглотнул беспокойство, подкрадывающееся из глубины горла.

– Обычно мы бы отвели вас в общую комнату, там проходят посещения под наблюдением, но Джейни все утро лежит, она со вчерашнего дня ничего не ела.

– Ничего?

Она покачала головой.

– К сожалению. Я смотрю, вы уже говорили с врачами.

Мы вчера час общались по телефону. Джейни опять отказывалась от еды. На прошлой неделе она продержалась три дня, и ее пришлось отправить в больницу. Сегодня я должен был уговорить ее поесть.

Вивиан остановилась у третьей двери справа. Она постучала, чтобы обозначить свое присутствие, а не спросить разрешения.

– Папа! – завизжала Джейни, мгновенно бросаясь с кровати мне в объятия. Я подхватил ее и закружил по комнате, она смеялась. Я покрывал поцелуями ее лицо.

Вивиан села на кровать у противоположной стены. Комната Джейни напоминала мою комнату в общежитии на первом курсе: по двуспальной кровати у каждой стены. Я бы хотел побыть с ней наедине, но судья разрешил только посещения под присмотром. Он обещал вернуться к вопросу на следующем заседании.

Джейни стиснула мне руку.

– Папа: смотри! Видишь? – она показала на стены. Они были завешаны ее рисунками. Карандашные и красками, яркими красками, с толстыми контурами, они оживили комнату. Основные цвета – розовый и фиолетовый. На листе в центре мужчина и девочка держались за руки под радугой. У меня глаза наполнились слезами. Я изо всех сил сдерживался, чтобы не заплакать.

Любовь никогда раньше меня не ослепляла. Я думал, мне доступна только романтичная любовь, но нет. Джейни я любил так, как не мог ни объяснить, ни понять. И никогда не смогу. Несмотря на все, что она сделала.

Я поднес ее к стене. Улыбнулся, она просияла.

– Это один из моих любимых.

Коул уснул рано, такое редко бывает. С самых похорон он был с моей мамой, сейчас нам удалось его вернуть. Пайпер составила соглашение с судьей после того, как Ханна призналась в жестоком обращении с ребенком.

Наш новый социальный работник едва ли сможет устраивать все с той же скоростью, что и Пайпер.

Он дома уже второй день, прошлая ночь была непростой. Он много кричал, но если раньше Ханна просыпалась и подскакивала к нему на каждый шорох, вчера она вставила беруши и продолжила спать. Я унес его в гостиную, пока он не успокоился. Видно было, что Ханне физически больно смотреть, как мы выходим вместе с Коулом, но позволять мне заботиться о Коуле ночью – часть плана ее лечения, потому что сон – один из важнейших факторов ее выздоров ления.

Видимо, Коул почувствовал, что сегодня ему надо нас пощадить. Обычно он засыпал по часу, сегодня вырубился за десять минут С тех пор мы с Ханной сидели за кухонным столом, уставившись в чашки чая. Он давно остыл, но мы не шевелились. Все ощущалось странным, неестественным. Мы ходили около друг друга, как неловкие соседи по комнате. Мы почти не говорили после того, как я приехал от Джейни. Она спросила, как все прошло, и ушла, не слушая ответ.

Телефон в кармане завибрировал. Он уже час надрывался, но я не обращал внимания. Сейчас я мог себе это позволить, я точно знал, что в больницу меня не вызовут. Дэн на прошлый неделе оформил мне административный отпуск. Он сказал, это временно, но я не был уверен, что это так.

Внезапно зазвонил домашний телефон, мы оба подпрыгнули. На домашний телефон звонили только в экстренной ситуации. Я и забыл, что он у нас есть. Я посмотрел на Ханну. Она покачала головой. Никто не сдвинулся с места.