Люсинда Берри - Я не сойду с ума

Я выслушала список целей терапии Джейни. В первую очередь она хотела научить Джейни различать и называть свои эмоции. Она объяснила, что маленькие дети часто считают, будто они сами виноваты в насилии, и главной целью будет помочь Джейни понять, что она не плохая. Она также поработает над отношениями и разовьет еще ряд навыков прежде, чем приступит к проблемам привязанности. Звучало все очень насыщенно.

Я рассказала Кристоферу о сеансе, когда он пришел вечером домой. Он пришел в ярость, когда я все описала, словно я поехала без него, чтобы создать тайную коалицию с доктором Чэндлер, хотя он отлично знал о приеме. Мы заранее все обговорили.

– Ты сам сказал мне поехать без тебя, – кричала я. – Мы могли перенести прием, чтобы и ты мог поехать.

– Я же не знал, что вы там столько всего важного нарешаете, – он хмурился.

Я всплеснула руками.

– Да мы ничего не решали. Только что Джейни нужно еще много терапии, а это мы и так знали.

Он посмотрел, как Джейни листает книжки за кофейным столиком в гостиной. Она смотрела на картинки и тихонько напевала.

– Она даже не понимает, что делает тебе больно, когда игнорирует тебя.

– Боже, Кристофер! Она отлично это знает и делает это специально, – я старалась не показывать злость. Иногда я ловила на себе ее взгляды, когда она думала, что я не вижу, и у нее на лице играло явное самодовольство, когда она говорила с кем-то в моем присутствии.

– Только это не ее вина.

– Хотела бы я, чтобы ты меня слышал. Я же согласна. Это не ее вина. Она не виновата в том, что натворила ее мать, и она даже не понимает, что она именно поэтому меня ненавидит. Но, Кристофер, она меня ненавидит.

Я выслушал объяснения доктора Чэндлер, что поведение Джейни мотивировано жаждой внимания, как позитивное, так и негативное. Она вбила нам в голову еще со второго приема, что плохое поведение надо игнорировать, пока это возможно, потому что своими выкрутасами она лишь требовала внимания и напитывалась эмоциями. Теперь мы ее только хвалили, обращали внимание только на хорошие вещи, даже самые мелочи. Пока что это работало. На этой неделе было на девять припадков меньше.

– Думаю, пора приступать к избирательному мутизму Джейни.

Мне не нравилось название, и вообще не нравилось, что доктор Чэндлер навесила на поведение Джейни ярлыки. Не люблю, что на детей вешают психологические расстройства. Они слишком маленькие для серьезных заболеваний. Дети все время меняются. К тому же как можно ставить какой-то диагноз, когда она пережила такой стресс и сильно отстает в развитии? Надо сначала дать ей время догнать сверстников.

– Сегодня, когда вы будете читать перед сном, я попрошу вас объяснить Джейни, что вы хотите, чтобы она сказала Ханне «спокойной ночи», когда вы дочитаете. Только «спокойной ночи», больше ничего говорить не требуется. Скажите, что вы больше не будете желать ей спокойной ночи, пока она не пожелает спокойной ночи Ханне, потому что нечестно, когда она желает спокойной ночи только вам, – уверенно сказала доктор Чэндлер.

– А если она этого не сделает? – спросил я.

– Тогда вы не пожелаете ей спокойной ночи, – сказала доктор Чэндлер, как если бы все было так просто.

– Звучит жестоко, – «и очень по-детски», хотел добавить я, но промолчал.

Она же специалист.

– Джейни важно понять, что вы с Ханной – единое целое, и если она причиняет боль Ханне, это задевает и ваши чувства, потому что Ханна вам настолько же дорога, как и она. – голос напоминал тот, которым она разговаривает с Джейни: очень ровный, почти без интонаций. – Дети с травмами часто прибегают к триангуляции.

– Триангуляции? – переспросил я.

– Ребенок будет вести себя по-разному с двумя родителями. Он перепробует все, чтобы выстроить стену в отношениях родителей.

– Джейни этого не делает.

Ханна ударила по подушке, которую все время сжимала во время наших сеансов.

– Да ладно! Она же так и делает!

– Когда?

– Когда? – Ее лицо исказилось злостью. – Все время. С самой первой встречи. Помнишь, она со мной тогда даже не заговорила?

– Она была расстроена. Она бы ни с кем не стала говорить.

Ханна яростно помотала головой.

– Я тоже раньше так думала. На самом деле она всегда видела во мне угрозу.

Я фыркнул:

– Угрозу? Ты ведешь себя как ревнивая девчонка. Она лишь маленькая девочка. Ханна.

– Думаешь, я этого не знаю? – огрызнулась Ханна.

Доктор Чэндлер подняла руку.