Бернадетт Пэрис - Нервный срыв [litres]

Я с удовольствием наблюдаю, как бегают ее глаза, избегая смотреть на меня. Врубив передачу, она вылетает из ворот на дорогу.

– Счастливо, Рэйчел, – нежно говорю я, глядя ей вслед.

Вернувшись в дом, я звоню в полицию и говорю, что полотенце, в которое был завернут нож, не мое, потому что свое я нашла в шкафу. Повторяю, что это подарок Рэйчел и что себе она купила точно такое же. Спрашиваю про Мэттью и, услышав, что он проведет ночь в участке, изображаю крайнюю подавленность. После чего, повесив трубку, направляюсь к холодильнику и достаю бутылку шампанского, которую мы держим про запас на случай нежданных гостей. Наливаю себе бокал.

А потом второй.

Я просыпаюсь утром и вижу на календаре первое октября. Хороший знак. Подходящий день, чтобы начать все заново. Первым делом я спешу узнать новости и, услышав, что некий мужчина и некая женщина сотрудничают с полицией в рамках расследования убийства Джейн Уолтерс, невольно испытываю мрачное удовлетворение: значит, Рэйчел тоже арестована.

Никогда не считала себя мстительной – и все же надеюсь, что ей там достанется. Многочасовой допрос с пристрастием об отношениях с Мэттью, о ссоре с Джейн на парковке и о кухонном полотенце с ножом внутри. Она, наверно, с ужасом ждет, что на ноже найдут ее отпечатки. Конечно, как только я отдам полиции ее секретный телефон, их обоих сразу освободят. Будет ясно, что они не убивали Джейн, а этот нож не связан с преступлением; Рэйчел купила его в Лондоне и просто хотела напугать меня. И что тогда? Они будут жить вместе, долго и счастливо? Неправильно это. И даже как-то противно.

Сегодня у меня много дел. Но сначала я неспешно завтракаю. Надо же, как хорошо, оказывается, не ожидать в страхе молчаливого звонка! Я хочу как-то через суд добиться, чтобы ни Мэттью, ни Рэйчел не имели права приближаться ко мне, когда их выпустят. Поискав информацию в интернете, выясняю, что могу запросить судебный запрет. Ясно, что на каком-то этапе мне потребуется юридическая помощь, поэтому я звоню адвокату и договариваюсь о встрече сегодня днем. Потом вызываю слесаря сменить замки. Пока он работает, складываю все вещи Мэттью в большие мусорные мешки, стараясь не думать о том, что я делаю и что это означает. Но все равно, конечно, эмоционально очень устаю.

В полдень я еду в Касл-Уэллс и везу с собой в сумке маленький черный мобильник Рэйчел. После полуторачасовой беседы с адвокатом (кроме прочего, он сообщил мне, что на основании телефонной переписки Мэттью можно обвинить в причастности к моей передозировке) отправляюсь к дому Рэйчел и вываливаю под дверь мешки с вещами Мэттью. Затем приезжаю в полицейский участок и прошу позвать констебля Лоусон. Ее нет на месте, зато есть констебль Томас, так что я передаю ему мобильник Рэйчел и повторяю то, что сказала адвокату: я, мол, обнаружила его утром в машине.

Совершенно вымотавшись – и физически, и эмоционально, – я приезжаю домой и вдруг с удивлением понимаю, что ужасно проголодалась. Нахожу банку томатного супа и съедаю его с парой тостов. Потом растерянно слоняюсь по дому: не понимаю, как я смогу жить дальше, потеряв сразу и мужа, и лучшую подругу. Я ощущаю такую подавленность и безысходность, что хочу разве что броситься на пол и рыдать до изнеможения, но все же как-то сдерживаюсь.

Включаю телевизор, чтобы посмотреть шестичасовые новости. Ни слова о том, что освободили Мэттью или Рэйчел. Тут начинает звонить телефон, и я понимаю, что ничего не изменилось: страх, разъедающий мой мозг, все еще здесь. Я иду в холл, убеждая себя, что это не может быть тот звонок; беру трубку и вижу, что номер скрыт. Оцепенев от страха, я неловкими пальцами нажимаю на кнопку и подношу трубку к уху.

– Кэсс? Это Алекс.

– Алекс? – На меня накатывает волна облегчения. – Ты меня напугал! Ты знаешь, что твой номер не определяется?

– Да? Извини, не знал. Надеюсь, ты не возражаешь, что я звоню: твой номер был на открытке, которую ты мне послала после смерти Джейн. Дело в том, что мне только что позвонили из полиции и сказали, что они арестовали убийцу! Все закончилось, Кэсс, наконец-то все закончилось, – выговаривает он напряженным от волнения голосом.

Пытаюсь подобрать подходящие слова, но от потрясения у меня в голове какой-то балаган.

– Невероятно, Алекс! Я так рада за тебя!

– Да, даже не верится! Вчера, когда я услышал, что двое людей сотрудничают с полицией в связи с этим расследованием, я не разрешал себе надеяться!