Бернадетт Пэрис - Нервный срыв [litres]

Она сверлит меня взглядом:

– Что ты имеешь в виду?

Я делаю глубокий вдох:

– Сегодня днем я работала в саду и нашла в сарае нож.

– Нож?

– Да, нож, – Приятно видеть, как она бледнеет. – Это было ужасно, Рэйчел, я так перепугалась! Потому что этот нож был прямо как на фото – как тот нож, которым убили Джейн! Не помню, говорила я тебе или нет (ты же знаешь, что у меня с памятью творится), но однажды вечером, когда ты была в Сиене, я в кухне на столешнице увидела огромный нож. Но пока я звала Мэттью и пока он дошел до кухни, чтобы посмотреть, нож уже исчез. И вот, когда я нашла этот нож в сарае, то подумала, что его там спрятал убийца. Позвонила в полицию и…

– А почему ты Мэттью не позвонила? – перебивает она.

– Потому что в прошлый раз он мне не поверил, и я боялась, что все повторится. К тому же он все равно уже выехал с работы домой.

– А что было дальше? Почему его арестовали?

– Ну, полиция приехала, мне стали задавать разные вопросы. Где он был в ночь убийства, ну и так далее…

У нее на лице внезапно проступил испуг.

– И ты что, на полном серьезе решила, что они считают его виновным в смерти Джейн?

– Бред, да? Я знаю; но дело в том, что у него нет алиби. Я в тот вечер была в Касл-Уэллсе, отмечала окончание учебного года, а он был один дома. И теоретически мог отлучиться. По крайней мере, полиция, похоже, именно так на это смотрит.

– Но ведь он был дома, когда ты вернулась, разве нет?

– Да, но только я его не видела! У него мигрень разыгралась, и он пошел спать в гостевую комнату, чтобы я его не разбудила, когда вернусь. Но тут еще вот что, Рэйчел, я должна у тебя спросить. Помнишь, ты мне из Нью-Йорка полотенце привезла, со статуей Свободы? Ты сказала, что и себе такое же купила.

Рэйчел кивает, и я продолжаю:

– А кому еще?

– Никому, – отвечает она.

– Нет, ты должна была еще кому-то такое подарить, – настаиваю я. – Нужно вспомнить, Рэйчел, это важно! Это докажет невиновность Мэттью!

– Каким образом?

Я делаю глубокий вдох.

– Когда я нашла нож, он был завернут в полотенце со статуей Свободы. Полиция спросила, знакомо ли мне это полотенце, и я сказала, что да, это наше. И так ужасно себя почувствовала, потому что это только подкрепило подозрения против Мэттью! Но когда они уехали, я нашла наше полотенце в шкафу. А значит, у убийцы Джейн было еще одно такое же. Постарайся вспомнить, Рэйчел! Это поможет доказать, что Мэттью невиновен!

Я почти вижу, как ее мозг лихорадочно пытается найти выход.

– Я не помню, – бормочет она.

– Ты ведь купила себе такое же, так? Ты уверена, что никому его не подарила?

– Я не помню, – повторяет она.

Я вздыхаю:

– Если бы ты вспомнила, ты бы, конечно, помогла следствию. Но ничего, не переживай: полиция все равно доберется до истины! Они проверят нож на отпечатки пальцев и следы ДНК; сказали, что обязательно что-нибудь там найдут. И тогда Мэттью окажется чист, потому что его отпечатков на ноже не будет. Просто это займет время – может, дня два. Как бы то ни было, они, кажется, имеют право задержать его по крайней мере на сутки; а если у них появятся какие-то серьезные подозрения насчет того, что он причастен к убийству Джейн, то и еще дольше… – Мои глаза наполняются слезами. – Невыносимо думать, как он сидит там в этой камере! Словно преступник!

Рэйчел достает из кармана ключи от машины:

– Ладно, я пойду.

– Посиди еще! Может, чаю выпьем? – предлагаю я, наблюдая за ее лицом.

– Нет, мне пора.

Провожаю ее к выходу.

– Кстати, ты нашла телефон своего приятеля? Тот, который потеряла в «Пятнистой корове», помнишь?

– Нет, – краснеет она.

– Ну, как знать, может, он еще всплывет. Может, его уже кто-то нашел и отнес в полицию.

– Ладно, Кэсс, мне и правда пора. Пока.

Рэйчел торопливо идет к машине и открывает дверцу. Дождавшись, пока она заведется, я подбегаю и стучу в окно. Она опускает стекло.

– Совсем забыла! Полиция спрашивала, знала ли я Джейн, и я ответила, что познакомилась с ней на вечеринке, куда ты меня взяла. Тогда они спросили, знала ли ты ее, и я сказала, что нет, но упомянула, что ты поссорилась с ней из-за парковочного места в день ее смерти. Больше ничего. Но они как будто не поверили, что ссора была из-за парковочного места. Ладно, в общем, постарайся вспомнить насчет полотенца, хорошо? Когда я им позвонила и сказала, что нашла свое полотенце в шкафу, а значит, это не в него был завернут нож, я еще добавила, что единственное такое же полотенце, о котором я знаю, есть у тебя. – Тут я для пущего эффекта выдерживаю паузу: – Ты же знаешь, как они работают: к любой мелочи прицепятся. Все, что можно, используют против тебя.