Люси Фоли - Охотничий Дом

– Хорошо, – сказала я. Какого черта .

– Прекрасно. – Он улыбнулся, и у меня внутри что-то дернулось. – Что будешь? – И прежде, чем я успела ответить: – А давай виски. Ты как к нему? – Джулиен помахал бармену: «Два “Хибики”». – Тебе понравится. Японский, двадцать один год выдержки.

Я не пью виски. Если честно, вообще крепкие напитки не пью. Могу выдуть целую бутылку вина и ничего не почувствовать, но крепкий алкоголь не для меня.

Виски немедленно ударил в голову. Но это не оправдание тому, что случилось потом.

Очевидно, что Миранда была болезненной темой, поэтому мы болтали о чем угодно другом. Я обнаружила, что Джулиен – прекрасный собеседник. Я-то полагала, что за его обаянием скрывается какой-то изъян. Мы вспомнили Оксфорд, как легко там жилось, хотя, если подумать, вкалывали мы там как никогда. Поговорили о моей работе – он что-то читал о моем последнем деле. В кои-то веки мне не казалось, что он спрашивает из вежливости, ожидая, пока Миранда его спасет или объявится собеседник поинтереснее. Он сидел, повернувшись ко мне лицом, коленями тоже ко мне. Специалист по языку тела сказал бы, что это очень хороший знак. Или очень плохой – как посмотреть. Но я об этом не думала. Или думала, но прогнала эти мысли прочь. Ведь нелепо же, правда?

Мы припомнили, как впервые встретились, как он в полотенце вышел из ванной.

– Я выхожу такой полуголый, и тут ты, такая элегантная.

Я удивилась, искренне. Я-то всегда считала, что для Джулиена я некрасивое и скучное приложение к Миранде. «Элегантная». Это слово еще долго будет вертеться у меня в голове.

– А здорово, да? Просто вот так сидеть и болтать обо всем на свете. Почему мы раньше этого не делали?

Да, от него пахло виски, но от этих слов во мне поднялось что-то теплое. Оказывается, он вовсе не высокомерный хлыщ, каким всегда представлялся мне, и совсем не такой безупречный. Возможно, с годами его сияние потускнело, это я просто ничего не замечала. А может, он всегда таким был. В любом случае Джулиен по-настоящему милый и скромный. На трезвую голову я бы точно решила, что поддалась его знаменитому обаянию, и только. Но пьяной мне он нравился, очень. Да, пьяным был уже не только он.

– Мне пора, – сказала я.

Но уходить совсем не хотелось, и не только потому, что дома меня ждало одиночество, но и потому, что мне действительно было хорошо. Я наслаждалась его компанией. И все же я опустошила свой бокал и попыталась встать. Удалось кое-как сползти, каблуки подо мной подламывались. Я была пьяна куда сильнее, чем полагала. Джулиен встал, его тоже пошатывало.

– Тебе нельзя идти одной. Я провожу. Одной в такой час небезопасно.

Я не стала говорить, что каждый вечер возвращаюсь домой одна, иногда даже пьянее, чем сейчас, да еще в компании незнакомца. Думаю, мы оба понимали, что это просто предлог не расставаться.

Не помню, кто из нас сделал первый шаг. Помню только, что мы вдруг очутились в пустом переулке и все, что я слышала, – наше дыхание. Сразу за этим переулком шла магистраль Чипсайда, машины, люди, город, залитый огнями, беспорядочный, с миллионами жителей. Но в этом узком проходе были только мы двое. И вдруг хмель отступил. Вспышка желания отрезвила нас. Его руки стиснули мои бедра, пробрались между ног, надавили, я ощутила его возбуждение. Я взяла его ладонь, направила ее, и он застонал мне в шею.

Секс был поспешным. А как иначе в общественном месте. В любой момент кто-нибудь мог пройти мимо.

Секс был чудесным. Кончила я досадно быстро. Зато почти одновременно с ним. Подумала, что странность и запретность сделали это соитие невероятно захватывающим. Несколько секунд мы стояли, слившись, лицо его уткнулось мне в шею.

– Поверить не могу, что это произошло, – сказал он.

– Да. Давай… давай просто притворимся, что этого не было.

А в сознание уже пробралась мысль: с любой у тебя было бы так же? Я просто девушка из бара, оказавшаяся в нужное время в нужном месте? Или я – это именно я?

Понимаю, что это не так уж и важно. И все же для меня было важно. Все эти годы я не сомневалась, что он не замечает меня, что я для него – бесцветное пятно на периферии зрения, не стоящее внимания. И вдруг обнаружилось нечто иное и абсолютно невероятное. Все эти годы он желал меня.

Я обернулась на шаги за спиной. Разумеется, это был Джулиен, вокруг бедер полотенце, босые ноги скользят по грязи.

– Я совершил большую ошибку. – Голос такой серьезный, взрослый. – Я знаю, что сделал большую ошибку. Но у меня был стресс.