Люси Фоли - Охотничий Дом

Внезапно вереск прямо передо мной зашевелился, задвигался, и я поняла, что это олени – бегут, почти сливаясь с фоном, лишь мелькают забавные белые хвосты. И вдруг я увидела нечто чужеродное – еще одно движение, выше по склону. Человек. До него было ярдов пятьдесят, в камуфляже, с большим рюкзаком. Лица я не разглядела, какого роста человек, было непонятно – он по пояс утопал в зарослях вереска. И явно хотел остаться незамеченным – пригнулся, пытаясь слиться с зарослями. Наверняка это он спугнул оленье стадо.

Меня он вряд ли видел. Сердце стучало где-то в горле. Было что-то очень опасное в том, как он двигался – плавно, по-звериному. И тут, точно почуявший чужого хищник, человек поднял голову, обернулся и увидел меня. И замер.

Не могу объяснить, что произошло потом. У меня нет никаких разумных версий. В следующую секунду он просто исчез, растворился в вереске. Я моргнула, решив, что мне привиделось. Никого не было.

Я вспомнила слова Хитер. Сообщите лесничему или мне, если увидите в поместье незнакомого человека. Значит, я должна рассказать Дагу? Но я даже не уверена в том, что видела. Человек же не может бесследно раствориться, так не бывает. Просто у меня слезятся глаза от ветра и голова слегка не своя после снотворного, которое я вчера приняла. Остальные решат, что я придумываю или мне померещилось. Будь я Мирандой, сочинила бы целую драму, историю про призрака. Но я другая. Я Кейти, тихоня и созерцатель. И не случится ничего плохого, если я ничего никому не скажу. Правда?

В их группе что-то изменилось. Он заметил это еще до того, как парень в очках поцапался с красивой блондинкой. Перемена случилась раньше. Все началось с оружия. Каждый из них вдруг получил новую силу. Поначалу на стрельбах они вздрагивали от каждой отдачи, когда ружье с силой било в плечо. Но быстро – даже как-то чересчур быстро – все приноровились, с каждым выстрелом все больше входили во вкус, обрели уверенность. Им начало нравиться. Но было и кое-что еще. Соперничество. Даже более того… в них пробудилось что-то первобытное. Охотничий раж, знакомый всем новичкам. Жажда крови. Каждый уже хотел пройти через убийство. И они ведь даже не понимали, к чему рвутся. Поскольку никогда раньше не убивали – никого крупнее мухи или мыши, угодившей в мышеловку. Тут все будет совершенно иначе. Охота изменит их. Они расстанутся с невинностью, о которой сейчас и не подозревают.

Причиной была и природа. Она пробуждала в них нетерпение. На горе повсюду грубые изгибы скал-скелетов, ржавый пух вереска, из которого гранит выступает наподобие старых костей. Здесь, наверху, понимаешь, насколько ты одинок – ни живой души на многие мили вокруг.

Разве что… Пальцы нащупали окурок в кармане. Не нравится ему это. Видно, кто-то здесь побывал, недавно. Хитер не курит, насколько ему известно, да и не пошла бы она к Старому Дому без особой надобности. Иэн курит, но зачем ему сюда подниматься, вся его работа внизу у домов или в насосной у озера. Конечно, это могли быть исландцы, но в прошлый вечер после ужина он видел их с самокрутками.

Надо рассказать Хитер. Спросить, не заметила ли чего.

Браконьеры? Но они бы оставили и другие следы. Перепачканную кровью траву там, где тащили добычу, гильзы от патронов, следы от костра, обглоданные кости. Иногда он даже находил туши животных раньше, чем за ними возвращались, – браконьеры забирали голову, самую ценную часть, а обезглавленное тело прятали в траве, пока не представится случай вернуться за ним.

Окурки мог оставить какой-нибудь турист, ведь здесь не запрещено бродить, хотя повсюду таблички (возможно, незаконные) «частная собственность». Но он не помнил, чтобы видел хоть одного пришлого туриста. Кроме того, нынешние туристы всегда в ярких ветровках, повернуты на сохранении природы и мусора после себя не оставляют.

Нет, все это ему определенно не нравилось.

Даг был рад уйти от Старого Дома. История этого дома перекликалась с его собственными призраками. Лесничий, одержимый другой войной, устроивший тут пожар. Даг знал, что за сила способна толкнуть человека на такое.

Двух олених, отделившихся от стада, они увидели сразу за Старым Домом. По небу медленно расползалось пятно тьмы – солнце, спрятавшееся за тучей, готовилось к закату. Надо торопиться. Он велел гостям лечь в вереск и ползти к оленям – тихо, чтобы не спугнуть.

Одна олениха – уже старая. Прихрамывает. То, что надо. Убивать только старых, хромых. Что бы ни думали браконьеры, это не охота ради трофеев.